В истории московского «Локомотива» было множество харизматичных мужчин и классных исполнителей. Но никого — круче Лоськова (кроме главного тренера Сёмина, разумеется). В золотой команде начала 2000-х Дмитрий был не просто капитаном, ассистентом, бомбардиром, но настоящим вожаком, образцом преданности клубу. Его «уходили» из команды, но всякий раз он возвращался в Черкизово. Домой.
Автор «золотого» гола, дважды лучший футболист и бомбардир чемпионата, он и тогда не любил болтовни с журналистами, а после перехода на тренерскую вообще исчез из информационного пространства. И вот наконец-то нарушил молчание. Повод-то какой — 50 лет!
«Прошу оператора, чтобы подснял коридор. Потом смотрю, кто сильно бил, и в блокнотик записываю»
— Вы когда-нибудь отмечали день рождения дома, с семьёй? 12 февраля — это же всегда сборы.
— Когда я только закончил играть, два года, пока не стал работать тренером в «Локомотиве», получалось отмечать с семьёй. А так всё время на сборах. Это мой нормальный день рождения.
— Как это обычно выглядит?
— Команда поздравляет, дарит вымпел с автографами.
— У вас их уже целая коллекция?
— Ну да. Последнее время дарили подстаканники РЖД. Такие, как были раньше в поездах. Разное дарят — часы «Локомотив», атрибутику клуба. У нас всех поздравляют, всем что-то дарят на день рождения.
— В этот раз ДР на рабочий день выпал?
— Нет, мы начинаем третий сбор 13-го числа. Тогда и сделают коридор, побьют по спине ребята.
— Сильно хлопнуть кто-нибудь посмеет?
— А я уже опытный: прошу оператора, чтобы подснял. Потом смотрю, кто сильно бил, и в блокнотик записываю.
— Наверняка думали: вот закончу играть — и отмечу по-человечески?
— Нет, как-то об этом не думаешь. Стараешься захватить больше времени, остаться в футболе, но возраст берёт своё. Когда-то приходится заканчивать, уходить.
— Вы вовремя закончили?
— Думаю, что да. Я закончил почти в 39 лет. В 38 ещё участвовал в тренировочном процессе, но уже не играл. Мне грех жаловаться. Я по максимуму провёл футбольную карьеру. Как и хотел, закончил в своём родном клубе — «Локомотиве».
— 50 лет считается особенным юбилеем в жизни человека. Какие ощущения он у вас вызывает?
— Я отношусь к возрасту по такому принципу: не уже 50, а ещё 50. Главное, как ты себя ощущаешь внутри, на сколько.
— И насколько себя ощущаете?
— Не знаю, лет 10 можно скинуть точно, или даже 15.
— Травмы игровые не напоминают?
— Бог меня уберег от серьёзных травм в карьере. Пока нет, всё хорошо. У меня был только мениск, а «кресты» и связки прошли мимо.
— Прилично поднабрали веса в послеигровой карьере?
— Когда заканчивал, весил 79-80 кг, а сейчас, думаю, килограммов 15 набрал.
— Вы ведь и футболистом были не субтильным — крепко сбитым. Генетика такая?
— Как говорил Заза Джанашия: «Я не толстый, у меня кость широкая!»
— Это когда он по 10 кило за отпуск набирал?
— Да-да. Говорил: «Палыч, ну что ты! У меня просто широкая кость».
— В футбол поигрываете?
— Нет, не играю, не тянет. Видно, наигрался. Единственное, когда закончил, пришёл на хоккей. Года два-три поиграл, однако в последнее время не получается по времени. Последний раз катались, когда каток открывали на стадионе. Тогда играли РЖД с ветеранами хоккея. Пришлось встать на коньки, но ножки и мышцы помнят.
— Вы же с детства стояли на коньках.
— Ну да. Я вырос в Кургане. Зимы у нас холодные, а крытого катка не было, как и футбольного манежа. Так что приходилось летом в футбол играть, а зимой — в хоккей, на коробке. Раньше в основном во дворах проводили время.
— Но за «Локомотив» же с ЦСКА сыграли.
— Это ретроматч — пришлось выйти. Как показал матч, ножки помнят.
— Когда забили победный гол — словили ощущение дежавю?
— Может быть. Опять левой ногой, опять мяч отскочил к линии штрафной.
— Физически тяжело было?
— Конечно! Пока втягивались, уже и игра закончилась.
«Червиченко звал в «Спартак», но из «Локо» готов был уехать только за границу»
— Не считали, сколько лет вы уже в «Локомотиве»?
— Не считал, но смотрите сами: в 1997 году я пришёл, а в 2007-м ушёл. Потом в 2010-м вернулся и с тех пор, если не считать двухлетней паузы, всё время в клубе.
— Самому верится, что столько лет в одной команде?
— Это же хорошо! Я чувствую себя уверенно, как дома. «Локомотив» — одна большая семья. Рад, что так сложилось. В «Локо» я раскрылся как футболист, начал свой тренерский путь и пока ещё не закончил. Всё хорошо.
— Настоящий «золотой» гол — самый памятный момент в карьере?
— Думаю, да. Это вкупе со всем: мой первый «золотой» гол и первое чемпионство, к которому «Локомотив» шёл. Филатов и Сёмин делали всё для того, чтобы «Локомотив» стал чемпионом. Аксёненко тоже внёс большой вклад, чтобы был построен стадион. Как раз его открыли в том году, когда мы впервые стали чемпионами. Базу великолепную тоже он построил, всё до сих пор функционирует.
— Выделите три главных достижения в игровой карьере?
— Чемпионство. Индивидуальные призы — всё-таки по два раза становился лучшим игроком и бомбардиром чемпионата. Редко бывает, что полузащитник получает такую награду, хотя, когда я играл, в основном они и получали. Тот же Веретенников по 25 за сезон забивал.
— У многих звёзд чемпионата России 1990-х, не игравших в «Спартаке», есть история, как их приглашал Романцев. У вас ведь тоже было?
— Было, в начале 2000-х. Тогда в «Спартаке» работали Червиченко, Шикунов из Ростова. Они собирали команду, а я на тот момент был в Германии, проходил реабилитацию в отпуске. Позвонил Червиченко, поговорили и больше к этому не возвращались.
— Почему?
— Это был предварительный разговор, до конкретики дело не дошло. Да и я вряд ли ушёл бы из «Локомотива». Только если за границу.
«Думал, что второго предложения от «Локомотива» уже не будет»
— При Романцеве в 1990-х не звали?
— Нет. В «Ростове» у меня было одно конкретное предложение ещё в 1996 году — «Локомотив». Тогда я первый раз подписал контакт, но остался в «Ростове».
— Как так?
— Я вернулся за вещами, а меня уговорили и оставили Андреев, Шикунов и Мазнев. Мы тогда собирались в отпуске в 11 часов с ребятами играть в футбол. Меня на полпути перехватили и отвезли на разговор. Из кабинета вышли только в восемь вечера.
— Что же там происходило?
— Уговаривали меня. Я им говорю, что подписал контракт, а они: «Ничего страшного». В итоге уговорили.
— А как же контракт?
— Шикунов сказал: «Я этот вопрос решу. Позвоню Филатову». Они были в хороших отношениях, Филатов же играл в Ростове. Как-то уладили вопрос. Я в подробности не вдавался. Уже думал, что второго предложения не будет.
— Но оно поступило.
— Николаич с Сёминым вернулись через год. После подписания меня в Ростов уже не отпустили. Сказали: «Остаёшься здесь, в Москве, чтобы не получилось, как в прошлом году». Новый год встречал в Москве.
«Перед «золотым» матчем Сёмин удивил»
— В лице Семина вы встретили своего тренера?
— Конечно! Не только своего тренера встретил, но и руководителя — Филатова.
— У вас с Юрием Палычем сложилась особая «химия»?
— Поначалу-то я не любил черновую работу. Играл на чистых мячах: дайте мне пас — и всё. На этой почве у нас возникали конфликты. Я даже просил Сёмина отпустить меня обратно в Ростов. Они (Сёмин и Филатов. — Прим. «Чемпионата») сказали: ни в коем случае. Я вовремя перестроился, и пошло. Думаю, это в том числе и их заслуга.
— Со стороны кажется, что вы были одним из немногих, кто мог бы конкретно ответить Сёмину. Бывало?
— Когда в игре с бровки тебе что-то кричат, иногда можешь ответить. Но потом, когда накал страстей угасал, всегда разговаривали друг с другом. И Юрию Палычу никогда не зазорно было извиниться, если был неправ. Может быть, поэтому «Локомотив» и отличался особенной атмосферой. Всё бывает, когда люди в запале, на эмоциях, но всегда должно оставаться уважение. Должен быть тормоз в голове.
— У вас он всегда срабатывал?
— У нашего поколения — да.
— Бывали случаи, когда он вас удивлял?
— Перед «золотым» матчем в 2002 году. У нас обычно теория перед отъездом на стадион занимала минут 20. Сёмин называл состав, рассказывал, как мы играем, как соперник. А тогда мы так же пришли, сели. Сёмин зашёл: «Чего сидите? Состав тот же, играем так же. Встали и поехали. Если будете играть так же, как до этого, — победим». Вот это был шок для всех, для меня — точно. Это психология тренера — в этом его мудрость и заключается.
— Вы в зрелом возрасте крестились. Поддерживаете отношения со своим крёстным Филатовым?
— Да, созваниваемся, встречаемся, общаемся. Мы и по работе видимся — он же сейчас в совете директоров «Локомотива» состоит.
— Читали его недавнее интервью?
— Не читал.
— Грустно, что они с Сёминым не очень хорошо разошлись?
— Так после этого всё и развалилось в «Локомотиве». Началась чехарда. На них всё держалось. Каждый занимался своим делом и никогда не лез в дела другого. Поэтому всё и работало.
— Кого бы вы назвали самым недооценëнным героем «Локо» первой половины 2000-х?
— Если навскидку, из молодых, то Пименова, Измайлова. Обоих травмы мучили.
— В чём была эксклюзивность Марата?
— Проблема наших современных футболистов — мало кто обыгрывает один в один. А Измайлов умел и не боялся это делать. Шёл в обводку на двоих-троих соперников. Очень хорошо с мячом работал. Плюс рано уехал из «Локомотива». Хотя для себя, наверное, вовремя — поиграл в Португалии. У каждого своя судьба. Мало просто уехать — нужно ещё и в свою команду попасть. Тот же Билялетдинов уехал и начинал в «Эвертоне» хорошо. Но я думаю, тут ещё и наша психология играет роль. Стоит несколько матчей здорово провести — и уже думаешь, что поймал бога за бороду. А там нужно каждый день доказывать, что ты лучший на этой позиции. Потому что голодных очень много — большая очередь стоит из футболистов, которые ждут своего шанса. И потом уже тебе нужно заново доказывать своё право на место в составе.
«Бышовец думал, что мы плетём интриги, заговоры против него»
— Обидно, что до сотни голов в чемпионате за «Локо» вам всего одного не хватило?
— А я за цифрами не следил. Когда закончил, об этом начали писать, говорить. Может, если бы знал про 99 голов, более серьёзно отнёсся бы к каким-то моментам. Но что есть, то есть. Я всем доволен.
— Если бы не конфликт с Бышовцем, всю жизнь после «Ростова» провели бы в «Локомотиве»?
— Наверное, да.
— Босс «Локо» Липатов тогда утверждал, что никакого конфликта не было. Лукавил?
— Конечно, лукавил. А что он должен был сказать? Что был конфликт и раздувать ситуацию? Думаю, из-за него вся чехарда в «Локомотиве» и началась.
— Из-за чего всё-таки случился конфликт с Бышовцем?
— Он просто не хотел иметь в команде личность, способную ему что-то противопоставить. Сёмин был президентом клуба — вот Бышовец и думал, что мы вместе плетём интриги, заговоры против него. Евсеев был первой ласточкой. Может быть, уже когда он Вадика убрал, нужно было пойти на разговор. После первых туров чемпионата я понял, что буду следующим.
— Не пытались поговорить с Анатолием Фёдоровичем начистоту?
— Мы разговаривали. Он мне много чего рассказывал про свою философию. А чего разговаривать, если человек себе уже поставил цель? Надо было тоже уйти — я и ушёл.
— Как это происходило?
— Поставили перед фактом. Я готовился лететь с командой на летние сборы в Австрию, когда позвонил Липатов: «Ты не едешь. Завтра не надо никуда приезжать». Сказал ему: «Хорошо, вопросов нет, я вас услышал».
— И Сёмин как президент не пытался вас отстоять?
— Сёмин, наоборот, сказал, что надо уходить: «Ничего хорошего не будет, он не даст тебе играть. Поэтому, если есть варианты, иди играй».
— Повлиять на тренера он никак не мог?
— Нет.
«Если бы я пошёл в «Рубин», Серёги Семака там не было бы»
— Вариант был один — «Сатурн»?
— Вариантов было два — Казань и Раменское. Курбан Бекиевич звал в «Рубин», я выбирал. «Сатурн» выбрал, потому что в 33 года уже не хотелось куда-то уезжать из Москвы, опять менять что-то. Повлияло также, что в Раменском работали Гаджиев и Игнатьев. С Борисом Петровичем мы в «Локомотиве» пересекались. Многих ребят — тех же Каряку, Димку Кириченко — знал по сборной. Команда собралась хорошая. А если бы я пошёл тогда в «Рубин», Серёги Семака не было бы в Казани.
— Вопрос стоял: Лоськов или Семак?
— Немного не так. Я летом отказал Бердыеву, а зимой они взяли на эту позицию Семака. И так хорошо попали с ним — может быть, это судьба.
— Тогда невозможно было представить, что через год чемпионами станут?
— К этому всё шло. Уже когда мы разговаривали, было ясно, что ставят задачу сделать «Рубин» чемпионом. У руководителей и тренеров в Казани была общая цель, и они к ней шли.
— Не сожалели потом об упущенной возможности ещё пару раз чемпионом стать?
— Всё, что ни делается, — к лучшему. Значит, это не моё было.
— Впоследствии виделись с Бышовцем?
— Ни разу. И желания такого нет.
«У Рёбера бегали по кругу парами, как коняшки в цирке, и хлопали в ладоши»
— Встречались вам более чудны́е тренеры, чем Рёбер в «Сатурне»?
— Немецкие тренеры — они все чудны́е (смеётся). Что в «Сатурне», что в «Локомотиве» у меня большой опыт работы с ними.
— Какие самые странные методы применял Рёбер?
— Бегали по кругу парами, как коняшки в цирке, и хлопали в ладоши. После чемпионата Рёбер сделал нам восстановительный сбор в Испании — повёз на Канарские острова. За 10 дней ни разу его не видели на занятиях! Каждое утро выходил с гольф-клюшкой, садился в машинку и уезжал.
— А чем команда занималась?
— Помощник Рёбера вывозил нас на поле. Мы делились на две команды и играли в дыр-дыр старики на молодёжь. Вот и вся работа. Он потом ещё привёз медицинскую бригаду из Германии и заставил нас сдавать тесты — бегать, прыгать. Для чего это было делать после сезона — непонятно. Видно, тоже осваивали деньги немецкие специалисты. На этом всё закончилось.
«На первой тренировке Гисдоль спросил: «А «Локомотив» вообще что-нибудь выигрывал?»
— Какие у вас были отношения с Биличем?
— Хорошие. Мы с ним постоянно общались. Он сразу сказал: «Дима, ты в мои планы не вписываешься. Хочешь — тренируйся, не хочешь — не тренируйся. Играть ты у меня не будешь, но ты опытный человек и вправе остаться в коллективе». Уже когда Билича уволили, мы как-то раз пересеклись случайно. И он сказал: «Дима, извини, я не знал, что тебе оставался один матч до рекорда (по количеству сезонов с игровыми минутами в РПЛ. — Прим. «Чемпионата»). Если бы знал, я бы тебя поставил».
— Сейчас как тренер понимаете его или всё равно не совсем?
— Конечно, понимаю. Я и тогда на него не обижался. Понимал, что от него требуют результат, и он так видел ситуацию. А если говорить о немецких специалистах, я просто в шоке был от тренера, который потом сбежал из «Локомотива».
— Гисдоля?
— Да-да. На первой тренировке он спросил у нас с Олегом Пашининым: «А «Локомотив» вообще что-нибудь выигрывал в чемпионате?» Ты приехал работать в клуб — и даже не знаешь его историю! Я тогда вскипел: «Интернет откройте — почитайте «Википедию», если интересно». Тот же Николич, когда приехал, досконально знал всё: сколько у «Локо» медалей, кубков. Знал всех нас, помощников. Человек шёл профессионально работать, подготовился. А эти для чего приезжали? Отношение к клубу, к работе сразу стало понятно.
«Наверное, я под стиль сборной не попадал»
— От выступлений в сборной у вас наверняка осталось чувство недосказанности?
— Конечно, хотелось бы большего. Наверное, я под стиль сборной не попадал. Футбол Газзаева мне импонировал, а на Евро в 2004-м было большинство спартаковцев, и Ярцев строил привычную им игру. Я немного по-другому мыслил. В итоге на больших турнирах сыграл всего один матч (против Португалии на Евро-2004. — Прим. «Чемпионата»). Значит, это судьба. Ещё раз повторюсь: мне нечего жалеть, я своей карьерой доволен.
— Хиддинк не видел вас в сборной или вы сами — себя?
— При Хиддинке я был в обойме на первых сборах. Но перед первой официальной игрой, дома с хорватами, на предыгровой тренировке в «Локо» надорвал икроножную мышцу. На следующий день я матч пропустил, приехал в сборную, показался докторам и уехал. А когда восстановился, уже не вызывали.
— Как у того же Семака, не было шанса в последний момент попасть на Евро-2008?
— Думаю, что нет. Я и играл тогда, если честно, не очень хорошо. Занимать чьё-то место не стоит.
— Удивительно, что лидер и капитан «золотого» «Локо» так и не поиграл в Европе. Интерес со стороны «Монако» летом 2004-го был?
— Первый раз слышу. Может, они потому и хотели меня взять, что я в Монако ещё в первом тайме удалился (улыбается)?
— По делу-то удалили?
— Вторая жёлтая была. Надо было не так агрессивно идти в подкат в центре поля. Перехлёстывали эмоции. Нам тогда и пенальти поставили — не забили. Гол забили, когда «вне игры» стоял человек. Сейчас что пенять? Они в тот год только в финале «Порту» проиграли. В «Монако» хорошая команда была.
— Полуфинал Кубка кубков с «Лацио» в 1999 году обиднее вспоминать?
— Мы им не проиграли ни разу: дома 1:1 сыграли, а в Риме — 0:0. Раньше выездной гол давал преимущество. У «Лацио» тоже очень приличная бригада была.
— «Локо» два года подряд достигал европейских полуфиналов. Это был потолок команды на тот момент?
— Вот вы сказали, и я припоминаю: обидно получилось со «Штутгартом». 1:0 мы в Германии вели, но на 90-й пропустили и проиграли 1:2. И дома потом 0:1 уступили. Могли что в одном, что в другом случае в финал выходить. Думаю, просто не хватило европейского опыта. А когда его поднабрались, выходили из группового турнира Лиги чемпионов.
— И даже после этого к вам не обращались клубы, агенты оттуда?
— А кто ко мне может обращаться? Не было такого. Раньше и агентов-то столько не было. Может, руководителям и поступали какие-то предложения, но они решили об этом не говорить и считали, что будет больше пользы, если я останусь в «Локомотиве»
— Есть огорчение от этого?
— Не получилось и не получилось. Значит, не моё, не судьба. Я доволен тем, что был и остаюсь в «Локомотиве».
— У вас был агент?
— Никогда не было. Единственное, при переходе в «Сатурн» мне помогли Паша Андреев и мои друзья.
«Я выходил из машины, когда прогремел взрыв»
— Обстоятельства несостоявшегося перехода в «Шахтёр» жутко вспоминать?
— Сейчас уже больше начинаешь анализировать. Совсем рядышком я был. Должен был с президентом на стадион заходить. Но опять-таки судьба, что мы опоздали на футбол на две минуты. Просто счастливое стечение обстоятельств.
— Можете восстановить тот страшный день 15 октября 1995 года в деталях?
— Мы должны были вместе ехать на футбол. В последний момент Брагин попросил: «Можешь сесть в другую машину? Мне нужно переговорить с человеком». Они сели в первый автомобиль: начальник безопасности на переднем сиденье, а президент с этим мужчиной — сзади. У него были 140-е «Мерседесы», бронированные. Мы поехали на второй машине. Когда приехали на стадион, игра уже началась. Поэтому Брагин выскочил и сразу побежал на трибуну. А мы ещё разворачивались, чтобы припарковаться. И только я начал выходить, раздался взрыв — буквально в пяти метрах от нас. Спасло то, что взрывная волна с сектора пошла на его машину. У неё все стёкла пошли паутиной. Ребята-охранники по периметру метрах в 20 лежали. Бабушка мимо проходила — ногу оторвало. Жуткая история… Я не сразу понял, что произошло. Когда сел, куртка была чем-то заляпана. Потом сообразил, что кровь. Туловище охранника нашли в ста метрах от эпицентра взрыва. Брагина опознали только по часам.В начале 1990-х Ахать (Александр) Брагин стоял у истоков создания крупнейшей на Украине финансово-промышленной группы и возглавлял ФК «Шахтёр» (Донецк). В криминальном мире был известен по прозвищу Алик Грек. Пережил два покушения на убийство (второе — с применением пяти гранатомётов). Погиб 15 октября 1995 года в возрасте 42 лет в Донецке на стадионе «Шахтёр» в результате взрыва мощного радиоуправляемого устройства.
— Что было дальше?
— Уцелевшие охранники хорошо сработали: сразу посадили нас обратно в машину и отвезли на базу. Брагин тоже там жил. Туда уже передали по рации, что случилось. Нас встретила его жена со стаканом воды в руках. Ей вызвали скорую, вкололи успокоительное и только после этого сообщили подробности. Всю ночь я провёл в милиции: опросы, протоколы. Наутро только выпустили, и я улетел. На прощание помощник Брагина сказал, что предложение «Шахтёра» остаётся в силе.
— Но с вашей стороны о возвращении уже не могло быть и речи?
— Даже не думал об этом. Той же зимой я перешёл в «Локомотив». Ничего в жизни не происходит случайно.
«Миранчук молодец, что уехал, терпел»
— В современном футболе, кажется, не осталось чистых «десяток» а-ля Лоськов. Амплуа вымерло?
— Сейчас просто требования другие. Футбол стал более динамичным, силовым, агрессивным. Даже если по цифрам смотреть, игра меняется. Но такие игроки всё равно есть. Без них футбол не может быть.
— Кто из современных российских футболистов ближе всего по формату к Лоськову?
— Лёха Миранчук.
— Рады, что у него наконец-то дела наладились в Италии?
— Он молодец, что уехал, терпел, увидел требования европейского футбола. Я только рад за него.
— На связи с ним?
— Нет, с Лёшей не созваниваемся, но я у Антона узнаю: как там братик? По играм слежу, радуюсь за него.
«Зарплата в 12 тысяч рублей — это неправильно»
— Мне кажется или 20 лет назад в российском футболе было намного больше ярких, неординарных личностей?
— Я думаю, тут всё идёт с детства, со школы. Таких энтузиастов, которые были при Союзе, почти не осталось, вымерли, как динозавры. Сейчас что-то стараются менять в лучшую сторону, но не всё сразу. Моё мнение: в школах должны работать футбольные люди.
— Поигравшие в футбол?
— Да, люди с футбольным прошлым, опытом. Сейчас появилось много молодых ребят, решивших стать тренерами. Пошли отучились, получили лицензию — и вперёд. А детский тренер — это отдельная каста. Должно быть призвание у человека. Оно не у всех есть. Поэтому таких тренеров нужно беречь. Платить достойную зарплату и развивать регионы. Там очень много ребят прозябает. В Москве или Краснодаре создаются хорошие условия для работы, но страна у нас большая, огромная. Нужно проводить больше турниров в регионах, таких как «Локобол». Там много детских тренеров ещё осталось, которые на энтузиазме работают. Потому что зарплата в 12 тысяч рублей — это неправильно. Сами поедьте, поспрашивайте, как обстоит дело в глубинке. А там талантов больше, чем здесь, в центральной России.
— Видите себя главным тренером в будущем?
— Любой солдат хочет стать генералом. Почему нет? Всё должно быть вовремя.
— Друг молодости Евсеев никогда не звал с ним поработать?
— Не предлагал, а для чего? Он видит, что я в «Локомотиве», при деле, поэтому и разговоров таких не было.
«Немцы хотели тупо денег заработать. Просто заставку поменяли — с «Лейпцига» на «Локомотив»
— Вы неизменно входили в тренерский штаб «Локо» с 2016 года. Что произошло в апреле 2022-го?
— Нас убрали из команды, и всё. Объяснили оптимизацией и перевели в академию.
— Чем вы там занимались?
— Смотрели команды, которые уже подходили к молодёжному составу: ЮФЛ-3, ЮФЛ-2, ЮФЛ-1. И молодёжку курировали. Со временем поняли, что это был хороший опыт. Мы углубились в академию, увидели все плюсы, минусы. Повторюсь: всё, что ни делается, — к лучшему. Лучше нам было находиться подальше от этой немецкой схемы.
— Вы поняли, что немцы собирались построить — или банально денег заработать?
— Да тупо денег заработать.Люди пришли и просто заставку поменяли — с «Лейпцига» на «Локомотив». А футбол-то у нас совсем другой. И школы другие, академии. Но в это же надо углубляться, а они всё под одну гребёнку стричь пытались.
«В журналистике стало очень много проходимцев»
— Вы очень редко общаетесь с журналистами. Не любите или были неприятные ситуации?
— Раньше-то не было времени. Чего говорить — делом надо было всё доказывать, а не языком болтать. А теперь — это камень не в ваш огород — в журналистике стало очень много проходимцев, которые даже не готовятся к интервью. Вопросы такие лепят — на него смотришь и не знаешь, как отвечать: ласково или то, что думаешь?
— Сын Григорий пошёл в папу?
— По футбольной мысли ему до папы далеко… Шутка! Но я только рад буду, если Гриша меня превзойдёт. Умный мальчишка, креативный футболист — таких мало сейчас. Ему пока тяжело: декабрьский, плюс позднее развитие. Но он старается, стремится. Всё от него зависит.
— Трудно с такой громкой фамилией в футболе пробиваться?
— Я думаю, что да. Хотя он внимание на это старается не обращать. У них и команда хорошая, сплочённая. Григорий и ещё два парня с первого набора остались. У сына перед сборами в двусторонке вылетело плечо. Хорошо операции не потребовалось — проходит реабилитацию на «Локомотиве».
— Старшие, Богдан и Антон, выбрали другую стезю?
— Они, по-моему, в Эмиратах живут с моей первой супругой. Общения у нас почти нет. Не хотят. Всё сложно.
«Почти четверть века дружим с Евсеевым»
— Евсеев и сегодня самый близкий друг?
— Из футбольных друзей — однозначно. Почти четверть века вместе. До сих пор общаемся. Когда он в Москве, встречаемся у меня или у него. Дружим семьями. Жёны постоянно на связи. Когда Вадик «Кубань» возглавил, они играли в Туле, а у нас был выходной. И я поехал Вадика поддержать. Правда, они проиграли 1:2, но ничего. А потом он специально прилетал в Калининград на кубковый матч «Локомотива».
— Что вам сегодня доставляет радость в жизни, помимо футбола?
— Нахождение с семьёй, друзьями. Охота, рыбалка.
— Когда последний раз на охоту ходили?
— В декабре в Ярославскую область ездили на загонную охоту на лося. А в январе летал в Калмыкию к другу — на волка и шакала. С волком не сложилось — из-за непогоды самолёт не прилетел. Добыли пару шакалов и лосей.
— Евсеев с вами не ездил?
— Вадик ездил на лося. Вот он как раз одного и добыл.
— Чего пожелаете себе на юбилей?
— Терпения и здоровья. Если будет здоровье, остальное приложится.
