В «Локомотиве» 90-х – трудолюбивом, боевитом, по-спортивному злом – был игрок, особенно выделявшийся ясностью ума. Саркис Оганесян, чаще всего действовавший на фланге обороны, мог в доли секунды оценить ситуацию на поле и отправить мяч в любую его точку. Да так, что порой удивлялись даже тренеры: «У тебя, наверное, это случайно получилось?»
У Саркиса удивительная память. Он может подолгу рассказывать о своих матчах и голах, смакуя каждое приятное воспоминание, словно хороший армянский коньяк. Помнит даже свои мысли в тот момент. Вот, например, эпизод из победного финала Кубка 1996 года против «Спартака»: «Получаю мяч на своей половине поля и вижу, что Елышев отрывается от защитника на фланге. Замечает это и Филимонов, который начинает движение из ворот в сторону Олега. Я думаю: «Вот было бы здорово закинуть мяч ему за шиворот в ворота!» Но как это сделать? До ворот метров 70, не меньше. Добить бы до туда, а то ведь не добьешь - весь стадион смеяться будет. И все-таки решаюсь: изо всей силы бью под мяч и вижу, как он летит в ворота. Гробовая тишина, все смотрят, и только Филимонов бегом возвращается в ворота. Он явно не успевает, но мяч перелетает перекладину. Я после матча вернулся на ту же точку поля: как оттуда вообще можно было добить до ворот, не то что перебить?!»
И с таким упоением он рассказывает о каждом факте своей футбольной карьеры, вкладывая в каждое слово столько любви, что невозможно ни прервать, ни оторваться. Эта беззаветная любовь к футболу у Саркиса – с раннего детства, когда он вместе с отцом, да и всей Арменией, страстно болел за «Арарат» – в то время гремевший на весь Союз. «Команда у Никиты Павловича Симоняна была такая сильная и звездная, что про нее сочиняли, например, такие истории: «Пеле, в то время уже трехкратный чемпион мира, приехал в Армению, пришел к Никите Палычу и говорит: «Я наслышан о вашей команде, возьмите меня». Но команда у того была такая сильная, что он в ответ лишь достал листок с фамилиями своих игроков и сказал Пеле: «Ну, и кого мне отсюда вычеркнуть, чтобы вписать тебя?»
Неудивительно, что все ереванские мальчишки хотели стать футболистами. Не был исключением и Саркис, и в девять лет отец отвел его в школу «Арарата». «В 50-х, 60-х годах играл такой великий армянский футболист Саркис Овивян, и мой отец очень хотел, чтобы Саркис Оганесян повторил судьбу своего тезки. Хотя Саркисом меня назвали в честь деда». Жаль, что отец так и не увидел меня в форме «Арарата», хотя очень мечтал об этом. А заниматься футболом я начал со старшим братом Самвелом, которого и считаю своим первым тренером».
В основной состав «Арарата» Оганесян попал в тот момент, когда команда уже не боролась за призовые места и была лишь середняком лиги. «Старались по максимуму побеждать в домашних матчах и что-то цеплять на выезде», – рассказывает Саркис. Спокойное течение дел было нарушено в 1989 году, когда большая группа игроков, устав от жесткости тренера Аркадия Андреасяна, обратилась в местную футбольную федерацию с письмом. Саркис Оганесян был в числе подписавших, однако решение сделать это далось ему отнюдь не просто. «Я был еще совсем молодой, и тренер был мне симпатичен. Он, по сути, сделал меня футболистом, много работал со мной. Мне было очень неловко подписывать это письмо, но по другую сторону были ребята, с которыми я играл, делил свой хлеб. Мне было очень тяжело принимать решение, но все-таки я подписал бумагу. Федерация футбола Армении приняла нашу сторону. Сейчас у нас с Андреасяном нормальные отношения – уже 25 лет прошло».
«Арарат» не занимал высоких мест, но футболист Оганесян все равно был заметной фигурой. Настолько, что в 1990 году получил приглашение от Анатолия Бышовца в сборную СССР на товарищескую игру с Израилем. Тот матч, по его словам, «не мог не остаться в памяти». Жалеет Саркис только о том, что так и не забрал свою игровую футболку – два года спустя эта сборная перестанет существовать.
Советская перестройка вообще стала для футболистов таким же переломным моментом, как и для всех остальных. Многие уехали из союзных республик в более сильный российский чемпионат. Руководство «Арарата» не хотело отпускать Оганесяна, но Саркис твердо решил уехать. «Я чувствовал, что в Армении не смогу развиваться как футболист. А тут как раз Валерий Газзаев предложил перейти в «Динамо»: условия были хорошие, и в плане карьерного роста подписать контракт с топ-клубом было очень здорово. Меня не хотели отпускать, удерживали любыми способами, но решил не упускать эту возможность, так что разругался со всеми и уехал в Москву».
Попав в российский топ-клуб, каким было «Динамо» начала 90-х, Саркис оказался в незнакомой футбольной среде. Задачи у бело-голубых были совершенно иными, чем в «Арарате», - отсюда и разная степень ответственности. «Команда не могла позволить себе терять очки. Для меня это было ново: в первое время я не воспринимал все всерьез и думал, что здесь можно играть так же, как в «Арарате». Одну игру провести хорошо, а в следующей немного дать слабину, успокоиться на какой-то момент. Но здесь этого делать было нельзя, потому что как только ты сыграешь чуть хуже, твое место сразу займет другой футболист. Как, кстати, и получилось».
Так, да не совсем. Оганесян действительно выпал из состава, но виной тому была не его плохая игра – к динамовским задачам он приспособиться сумел, – а тяжелая травма. За время восстановления в «Динамо» успел смениться тренерский штаб, и на место Газзаева пришел Константин Бесков. С ним у Саркиса разговор получился хоть и неприятный, зато честный. «Бесков вызвал меня и сказал прямо: у меня будет мало шансов выходить на поле, а в другой команде я бы мог играть постоянно. Меня эта ситуация разозлила, но так или иначе нужно было что-то решать. Тут как раз пришли предложения от «Алании» и «Локомотива». У меня к тому моменту родился ребенок, и из Москвы уезжать не хотелось. Поэтому я решил перейти в «Локо».
Вскоре уже бело-голубые стали уступать по игре «Локомотиву», в котором Оганесян был определяющим футболистом. Впрочем, никакой жажды реванша и желания что-то Бескову доказать, по словам Саркиса, у него не было. «Помню, забил свой первый гол за «Локомотив», выхожу из раздевалки и смотрю – стоит Бесков. Я подошел к нему, поздоровался, он похлопал меня по плечу и сказал: «Видишь, я же говорил, что ты хороший футболист и в другой команде сможешь заиграть, а у нас сейчас сидел бы на скамейке». Посмеялись с ним, поговорили – было приятно внимание такого великого тренера. Спустя годы я осознал его слова: может, и вправду, останься я в «Динамо», просидел бы в запасе, и неизвестно, как бы дальше сложилась карьера».
Победа в первом для «Локомотива» Кубке России, две серебряные медали чемпионата страны, постоянные игры в еврокубках… но больше всех запомнится из них одна. Та самая, в гостях с «Баварией». Первая победа команды в европейском турнире. «Это было что-то такое… Невозможно передать словами. «Бавария» была очень сильна, и после нашего матча, который был самым первым в том Кубке УЕФА, они ни разу больше не проиграли и взяли трофей. Наверное, наш урок пошел им на пользу», – с улыбкой говорит он.
Когда карьера Саркиса в «Локо» подходила к концу, она вполне естественным образом могла получить свое продолжение в Европе. В 1999 году Оганесяном серьезно заинтересовался французский «Валансьен». «В городе была большая армянская диаспора – 10 тысяч человек. Президент клуба тоже был армянин, и он очень хотел, чтобы в его команде играл футболист с армянской фамилией. Побывал там на просмотре неделю, вроде бы понравился им, но «Локомотив» требовал за меня деньги, а французы были не в состоянии платить. Я долго ходил к руководству, просил отпустить меня бесплатно, и в итоге после долгих раздумий мне все-таки пошли на встречу. Я, такой радостный, звоню в «Валансьен», а оттуда слышу: на мое место взяли уже другого игрока. Мне было тяжело это услышать».
Отказ французского клуба был большим ударом для Саркиса. И не только потому, что он хотел попробовать свои силы в Европе. Все больше начинала беспокоить травма спины, контракт с «Локомотивом» заканчивался, а на восстановление требовалось много времени. Клуб, к счастью, не оставил своего футболиста в этой ситуации и соглашение продлил. Год спустя в карьере Оганесяна появилась новая команда – будущий двукратный чемпион России, но тогда боровшийся за выживание в первом дивизионе казанский «Рубин». Саркис пришел туда в 2001-м – за несколько месяцев до Бердыева, но поработать с ним успел. «Когда оставалось игр десять до конца сезона, в «Рубин» пришел Бердыев. Да, он почти сразу стал строить команде оборонительную игру, но делал это не от хорошей жизни: мы были на грани вылета, и нужно было набирать очки в каждом матче. А значит, пропускать минимум голов».
К сожалению, Оганесяну не удалось принять участие в восхождении «Рубина», хотя, если бы не травмы, играть ему еще и играть. Но… «Я чувствовал в себе силы продолжать карьеру, но в конце сезона пришлось делать операцию на ахилловом сухожилии. Время шло, а нога опухала, как только подвергал ее большим нагрузкам. Полгода занимался индивидуально, а после этого никто уже не решился меня приглашать – боль все-таки давала о себе знать. Нужно было год ждать, мотаться без команды, и я решил закончить. Подумал, может, это судьба мне подсказывает?»
Саркису на тот момент было 33 года – вполне подходящий возраст для начала тренерской карьеры. Например, в футбольной школе. Так он и поступил, в паре с Владимиром Зиновьевым начав тренировать команду 1986 года в Академии «Локомотива». Среди его воспитанников были Иван Старков, Андрей Пазин, Давид Юрченко, Алексей Аравин, и вскоре все вместе они добились успеха. «В 2003-м мы стали чемпионами России – юноши «Локомотива» добились такого впервые в истории. Жаль только, шанс задержаться в «Локомотиве» получил один лишь Старков, но и он пробыл в команде всего пару лет и уехал».
После чемпионского сезона-2003 Оганесяну предложили войти в тренерский штаб «молодежки», в котором он работает вот уже девять лет. На вопрос, что главным образом поменялось за это долгое время, отвечает – в первую очередь условия. «Ребята, которые тренировались тогда, в середине 2000-х, приезжают иногда и говорят: «Вот если бы в наше время были такие шикарные условия, мы бы стали крутыми игроками!»
Саркис понимает, что в большой футбол пробиваются единицы и немногим удается заиграть на высоком уровне. Однако, как и любой тренер, работающий с молодежью, он горит душой за каждого своего подопечного, старается передать им свой опыт, наставляет, подбадривает, когда нужно – может и поругать. «Не всем суждено стать футболистами. Кто-то может после «молодежки» вовсе закончить с футболом. Главное – стать хорошим человеком, полезным для общества».
Сергей Томилов