Начальник состава

Из всех команд российской премьер-лиги самое удивительное превращение походу сезона пережил московский «Локомотив». Неуверенно стартовав, на финиш «Локо» накатывает уже в претендентах на медали. У побед много отцов, но журнал встретился с самым главным – с президентом «Локомотива» Николаем Наумовым.

ПРЕЗИДЕНТ И ДЕНЬГИ

– За время президентства появились черты характера, которым вы не рады?
– Я футбол теперь смотрю другими глазами. Прежде любовался, а сейчас не могу понять – хорошо играет моя команда или не очень. Слишком переживаю за каждого игрока.

– Я видел, у вас водитель. Лишаетесь удовольствия ездить самому?
– Не настолько уж люблю это дело. До Димы Сычева мне далеко – тот часами может об этом говорить, да так вдохновенно! Однажды оказались вместе в поездке, а Сычев как раз новый автомобиль купил. Хоть подержанный, но очень крутой. Принялся мне рассказывать – как скорость набирает, как в нем комфортно... Надо было слышать. Просто кулинар.

– Самый интересный способ, которым зарабатывали деньги?
– Я чем только не занимался: откармливал бычков на мясо, рюкзаками возил на Украину пресс-формы для литья одноразовых шприцов... С компаньоном утюгами лепили полиэтиленовые пакеты, упаковывали пресс-формы, навешивали ярлычок. Потом рюкзак за спину – и в Харьков, на завод. Там денег не было – так дали нам два вагона телевизоров и один одноразовых шприцов. Это была первая моя большая сделка. Еще возил на Урал из Средней Азии колбасу.

– Ливерную?
– Копченую.

– Тоже в рюкзаках?
– В ящиках по 700 кг. Причем летали только пассажирскими самолетами. А уже потом создали инвестиционную компанию.

ПРЕЗИДЕНТ И МОЛОДЫЕ

– Самая смешная проблема, с которой игрок явился в этот кабинет?
– Ох, сколько таких было! Мне приятно говорить с молодыми – при всех их странностях. Однажды приходит парень, ему 18 лет: «Николай Алексеевич, дома ни копейки денег, а надо сдавать сессию. Вы же знаете преподавателей, надо с подарками приходить... Если нет денег- можете не давать. Но если есть – дайте тысяч 30».

– Что сделали?
– Взял борсетку, достал – «На!». Был другой случай. Есть у нас мальчишка из Ульяновска. Вдруг узнаю, что у него умер отец. Инфаркт. А парню не на что ехать хоронить. Приглашаю в кабинет, протягиваю деньги: «На, езжай. Помоги матери, оставь ей немного». – «Нет, – отвечает, – я не возьму». – «Почему?» – «С какими глазами я должен брать у вас деньги?!»

– Уговорили?
– Объясняю ему: «Скоро ты станешь знаменитым футболистом. Будет большая зарплата – тогда отдашь». Еще один наш талантливый мальчишка каждый день ездил на тренировки из области. Хотел ему снять квартиру, так он отказался: «Я буду жировать, а папа с мамой там останутся жить?» Сняли квартиру для всей семьи.

– Уход молодого Кокорина в «Динамо» ничего не изменил в вашей системе? По-прежнему юные получают 5000 руб., а с 18лет – 5000 евро?
– Не изменил. Я не сторонник исключений, но они есть. Есть, например, центральный защитник Беляев. Заменил как-то Сенникова после травмы, сыграл с «Амкаром»... В его контракте было записано: два матча в основном составе – другая зарплата. И повысили.

– Спиваков говорил. Что за 30 лет существования «Виртуозов Москвы» не уволил ни одного человека. А вы?
– В футболе так нельзя. Здесь у людей быстро замыливается взгляд. Их надо менять. Это самые тяжелые для меня разговоры – когда приходится объявлять об увольнении.

– И каким был самый тяжелый разговор, который помнит этот кабинет?
– С одним агентом. Есть у нас игрок юношеской сборной России, воспитанник «Локомотива». Шесть лет у нас учится. Время заключать контракт – и вдруг приходит агент: «За его подпись – $500 000». Отвечаю: «Парень, это ты «Локомотиву» должен 500 000 – потому что игрок, нами воспитанный, будет тебя кормить».

– Говорят, один ваш футболист накануне сезона запил. Это тоже проблема для президента?
– Все проблемы – для президента!

– В Киеве прежде выпивох кодировали, да и дело с концом.
– Против воли не зашьешь.


ПРЕЗИДЕНТ И ТРЕНЕР (1)

– Давайте поговорим про бывшего вашего тренера. Говорят, вы Рахимова отстранили от работы с командой, но заставляли ходить на работу с девяти до шести.
– Как вам сказать... Не совсем так. Мне и сейчас передают: дескать, Рахимов говорит про вас нелицеприятное, будто вы не футбольный человек и т.д. Я всегда спрашиваю: «А что бы вы говорили о человеке, который вас уволил? Разве хорошее?» Понятно, это эмоции. В его контракте было 30 пунктов. Лишь один из них – тренировать главную команду.

– Что было еще?
– Селекция, анализ и т.д. Отстраняя Рахимова от работы с командой, я сказал: «Мы обязаны выплатить всю зарплату за оставшееся время. Такой суммы у меня в столе нет, ее надо найти. Придется согласовывать решение с советом директоров. Поэтому работай пока над другими пунктами контракта. Твой рабочий день – с девяти до шести вечера. Приходи, садись и анализируй». Это было воспринято как оскорбление.

– Рахимов разочаровал вас как человек?
– У него есть черты характера, которые помешают работать тренером.

– Например?
– Очень закрытый человек, малообщительный. На прощание сказал ему: «Рашид, я очень виноват перед тобой. Не в том, что освобождаю от должности, а в том, что дал такой контракт. Под его грузом ты просто сломался...»

– Хорошее-то в нем было?
– Он очень трудоспособный, может день и ночь работать. Но когда результата не стало, началась другая история. Рахимову стало казаться, что все вокруг его подсиживают. Этот хочет ему зла, тот подсиживает, третий наводит поклеп, теперь он говорит: разговоры, мол, постоянно шли, хотели его убрать... Да ничего подобного.

– Многим были подозрительны его покупки. А вам?
– Если тренер говорит, что без этого игрока никак, – президент вынужден соглашаться. Иначе работы не получится. Рахимову я обязан был верить.

– Нет ощущения, что вас обводили вокруг пальца?
– Есть некоторое... По некоторым моментам мне стоило занять позицию пожестче. Отказывать. Опыта не хватило. И твердости характера. Что бы Рахимов ни просил, я соглашался. За исключением совсем уж явных нелепостей. Помню, привезли к нам аргентинского защитника. Делаем медицинский анализ – и выясняется, что у него патология. Очень серьезное заболевание сердца. Тем не менее Рахимов приходил ко мне ежедневно. Твердил, что этот аргентинец ему нужен и надо обязательно покупать. Тут уж я сказал жестко: нет, покупать не станем. Это был единственный случай, когда сказали «нет».

– Сколько он стоил?
– Около 5 млн евро. Красивый парень, мощный. После первой встречи я сказал: «Да-а, это сильный, наверное, игрок!»

– У вас нет желания провести внутреннее расследование по прошлым покупкам?
– А зачем? В любом случае подпись под контрактами ставил я. И вины с себя не снимаю.

– Главный селекционный провал на вашей памяти?
– Перрейра, полузащитник. Купили его в «Мальорке».Как его брали – уникальная ситуация. Допустим, сегодня в полночь закрывается трансферное окно.Так за пять минут до закрытия мы отвезли его документы в РФС. Я до последнего сомневался, что Перрейру стоит брать. Под всякими предлогами пытались Рахимова отговорить. Но он включил все рычаги, чтоб передавить ситуацию.

– Звонил Якунину?
– Звонил председателю совета директоров. Без конца говорил про этого футболиста: «Этот опорник мне нужен, без него помру, игра не ладится. Как только его купим – все пойдет, во втором круге заиграем...» Ладно, купили. Тот приезжает – и вдруг не играет. Что? Почему? А он, оказывается, приехал с травмой. Мы-то не смогли провести нормальное медобследование, покупали Перрейру в последний момент.

– Футболист слабый?
– У него была неплохая статистика в «Мальорке», за четыре года сыграл около 120 матчей. Играть умеет, хоть и не выдающийся футболист. У него от смены климата пошли бесконечные надрывы на мышцах. 10-15 минут отыграет, рывок – и все. Без конца повторялось. Пришлось расставаться.

– Рахимов от вас ушел богатым человеком – и еще долго может ездить по стажировкам?
– Это правда. Он ушел богатым человеком.

ПРЕЗИДЕНТ И ТРЕНЕР (2)

– Произошло ли перераспределение обязанностей в клубе с приходом Семина?
– Нет. А почему оно должно было произойти? Юрий Палыч занимается тем, что тренирует первую команду, я руковожу клубом – это автономные должности. У каждого есть должностные инструкции, в рамках которых мы и работаем. Семин делает то, что прописано в его контракте, но никакой лишней работы он на себя не взваливает и не должен. Да, он не только тренирует, но и занимается селекционной, аналитической работой – всего у него в контракте 25 или 26 пунктов, но все они достаточно стандартны для любого нашего тренера.

– Вам часто приходится общаться, решать вместе какие-то вопросы?
– Конечно, каждый день. Текущих вопросов очень много: кому-то нужно изменить условия, кто-то женился, кого-то достойно проводить. Если мы не будем вместе работать, то не получится у нас хорошего клуба.

– Переговоры с Семиным о возвращении в «Локомотив» вели вы?
– Да. Они не заняли много времени, дольше длился его уход из киевского «Динамо», где ему доверяли, где он многого достиг и откуда ему трудно было уйти.

– Почему он все-таки на это решился?
– Тут причина, как мне кажется, на поверхности: «Локомотив» – родной клуб Юрия Палыча, он много лет ему отдал и теперь вернулся домой – а возвращение всегда приятно. Да, там ему было комфортно, он выиграл чемпионат, играл в Лиге чемпионов, но все это он променял на свой родной клуб.

– Есть ведь и еще одна причина: Семину вернули клубные акции?
– Этих деталей я не знаю, это вопросы акционеров, и я в них не лезу. Мы с Семиным во время переговоров данный вопрос не обсуждали. Видимо, он разговаривал об этом с руководителями РЖД.

– Правда ли, что Семин до последнего не знал об уходе Билялетдинова?
– Да, мы старались держать трансфер в секрете, любая утечка информации могла привести к негативным последствиям – например, снижению суммы трансфера. Мы хотели сделать так, чтобы эта сделка до последнего оставалась делом только двух клубов. Да, Юрий Палыч о ней, безусловно, поздновато узнал, но мы в итоге с ним посоветовались, и, как бы тяжело ему ни было, он все понял.

– Первая реакция Семина какой была?
– Он был недоволен, очень сетовал, что только-только сложилась игра команды, и тут будет вырвано такое важное звено. Но мы купили Вагнера, который усилит команду, поправился Торбинский – мне кажется, полузащита у нас укомплектована неплохо.

ПРЕЗИДЕНТ И ПРЕЗИДЕНТЫ

– Вы общались со многими известными футбольными людьми Европы. Кто особенно удивил?
– Поразил хозяин «Лацио» Клаудио Лотито. Этот Клаудио – главный мусорщик города. Его фирма убирает все государственные учреждения. Удивительный человек! Я был в Риме, отправились в ресторан. Он говорит: «У меня 200 га под Римом, собираюсь строить новый стадион. Проект уже готов. Хочешь посмотреть?» – «Да, – отвечаю. – Хочу». Прямо в ресторан привезли огромный ватман, расстелили на столе. Говорю: «Ужасный проект. Вас ждут сплошные убытки. Много спортивного, мало коммерческого». Он задумался на секунду, потом поворачивается к парню, который привез чертежи. – «Видишь? Я тебе говорил об этом! Господину Наумову было достаточно одного взгляда, чтоб все понять!» Потом часа три сидели над этим проектом.

– Еще кто запомнился?
– Президент «Севильи». Очень хорошо меня принимал. Я интересовался школой, у них уникальные результаты. За 13 лет школа «Севильи» выпустила 65 футболистов топового уровня. Что-то небывалое.

– Был у вас за последнее время хоть один момент, когда были близки к нервному срыву?
– Да, был. Прошлогодний матч с «Химками», разговоры по Спахичу... Сама игра отвратительная. На матче был Якунин, и мне стало так стыдно! Я видел, что футболисты просто не хотят играть. Никакого огонька. На следующий день приехал на базу и сорвался. Только когда сел в машину, понял – так нельзя.

– Бросить все и уйти самому не хотелось?
– Бывали минуты. Когда понимаешь, что бьешься о стенку головой – и ничего не получается. В такие моменты я закрываю кабинет и иду туда, где занимаются юноши. Сразу начинаю оттаивать. В футболе легко реабилитировать душу. А в жизни могу достать гитару, я иногда бренчу. У меня дача под Питером – обожаю выйти на берег Финского залива, сесть на камешек и просто смотреть на воду. Когда совсем трудно – лучшего не придумаешь.

– В Москве такие места нашли?
– В Москве вообще никуда не выбирался. Вся жизнь в работе. Знаю только Сокольники да Черкизово.