Мануэл Фернандеш — важнейшее звено чемпионского «Локомотива»: немногословный, но мудрый и техничный португалец управлял игрой команды Семина из глубины. С «Локо» Ману выиграл три Кубка России, а за один групповой этап Лиги Европы-17/18 оформил два хет-трика.
Уезжал из Москвы Фернандеш болезненно — в «Краснодар», за который тоже забил в ЛЕ. Два года назад Ману закончил карьеру в Иране, а этой весной вернулся в Москву, чтобы сыграть против ЦСКА в честь 20-летия победы армейцев в Кубке УЕФА. С ЦСКА в том розыгрыше Фернандеш встречался в 1/8 финала в составе «Бенфики».
Sport24 поболтал с Ману о карьере в России и жизни после футбола.
«Смородская дала мне премиальные как администратору. Так мог поступить только мелочный человек»
— Тебя давно не любит Ольга Смородская — даже говорила, что у тебя были проблемы с алкоголем. Откуда у нее такое отношение?
— Думаю, из-за того, что мы начали выигрывать трофеи после ее ухода. А ушла Смородская потому, что не справлялась с работой. Если она и должна на кого-то злиться, то только на себя.
— Проблемы с алкоголем у тебя реально были?
— Смотри, я играл до 37 лет. И закончил только потому, что сам так решил. Если бы у меня были проблемы с алкоголем, то не играл бы в сборной Португалии, верно? И не играл бы пять лет в «Локомотиве», который хотел продлить меня, а потом еще год в «Краснодаре».
— Зачем тогда Смородская так говорит?
— Возможно, чтобы испортить мой имидж. Но сделать это сложно. Ведь есть факты. Быть алкоголиком и играть до 37 лет? Серьезно? Это невозможно.
— Почему все-таки Ольга Юрьевна не может тебя забыть?
— Без понятия. Вообще не думаю о том, что говорит Смородская. Высказываться обо мне спустя столько лет — глупо. Смородская сильно изменилась за то время, что я был в «Локомотиве». И у меня есть теория, почему это произошло.
— Ну-ка.
— Это деньги. Могу рассказать историю.
— Слушаю.
— В конце 2014 года случилась девальвация рубля из-за присоединения Крыма. Футболисты, чья зарплата была прописана в евро, стали обходиться клубу в два раза дороже. Тогда Смородская захотела, чтобы мы переподписали контракты.
— Так.
— Представь: я подписал контракт с «Локомотивом» всего полгода назад, а меня просят сделать это снова. Естественно, я отказался. И дальше мы полгода вели переговоры по контракту с юристами. С того момента все изменилось.
— Что было дальше?
— Мы победили в Кубке России. В том розыгрыше я играл в каждом матче. Но Смородская заплатила мне премиальные не как остальным футболистам, а как администратору команды — 1300 евро.
— Сколько получили партнеры?
— 80 тысяч евро. Так мог поступить только мелочный человек.
— И ты обратился в CAS.
— Да, отсудил около 6 миллионов рублей.
Но дело не в деньгах, а в поведении президента. Смородская ведь еще и следила за мной.
— Это как?
— В один из дней я не смог прийти на тренировку, потому что болел. И Смородская отправила вместе с врачом в мой дом еще одного сотрудника клуба — чтобы он записал на видео, если заметит что-то подозрительное. Но худшее даже не это.
— А что?
— Тут уже есть свидетель — мой водитель. Он видел, как один парень попросил консьержа, работавшего в моем доме, сообщать, во сколько я ухожу и возвращаюсь.
— Что Смородская хотела найти в твоем доме?
— Нечто, что дало бы ей возможность разорвать со мной контракт. Алкоголь и прочие нежелательные для футболистов вещи.
«После победы Смородская спросила: «Почему вы пропустили?» Вопрос человека, который ничего не понимает в футболе»
— Смородская даже ссылала тебя во вторую команду «Локомотива». Почему ты тогда не уехал из России?
— Думал об этом. Но причина остаться была — длительный контракт и большая зарплата. Все-таки мне было уже 29 лет. Какое-то время я даже пытался уйти, был вариант с арендой в «Фиорентину». Но итальянцы были готовы платить только половину зарплаты. Смородская же хотела, чтобы «Фиорентина» покрывала ее полностью.
— Ты говорил, что у тренера «Локомотива» Черевченко не было своего мнения из-за Смородской.
— Я действительно так думал. Но оказалось, что Игорь тоже был жертвой. После моих слов мы встретились. Черевченко был обижен. Я сказал: «Игорь, не хотел тебя оскорбить. Это просто мое мнение. Как и у тебя может быть свое». Но есть факт: во втором сезоне в «Локо» я играл только в матчах Лиги Европы, а в РПЛ сидел на банке.
— Слышал историю про тебя и Смородскую. Якобы после одной из игр она зашла в раздевалку и сказала тебе: «Эй, клоун, что ты делаешь с мячом?» Было такое?
— У Смородской не хватило бы смелости так мне сказать. Однажды я поехал на базу поговорить с ней — а она уехала. Смородская была хороша в том, чтобы просить других людей беседовать со мной. Но никогда с глазу на глаз.
— Смородская часто приходила на тренировки?
— Только когда мы проигрывали.
— Что говорила?
— Вспомнил случай после победы — над «Спортингом» в Лиссабоне. Мы выиграли 3:1, но Смородская спросила: «Почему вы пропустили этот гол?» Вопрос от человека, который ничего не понимает в футболе. Я не знал, что ответить. Подумал: «Ты считаешь, что мы специально пропустили?»
«Смородская не заслуживает уважения»
— Как ты вернулся в основной состав «Локомотива» после ссылки во вторую команду?
— В клубе многое поменялось: президентом стал Геркус, пришли Семин и Пашинин, а спортивным директором назначили Корнеева. Игорь позвонил мне, предложил встретиться с президентом — после этого Пашинин разрешил мне вернуться к основе.
— Смородская считает, что собрала 80% чемпионского состава «Локомотива». Согласен?
— У нее нет права так говорить. Во-первых, Смородская хотела, чтобы я ушел из команды, хотя потом стал важной частью чемпионского состава. Во-вторых, кого она купила? Фарфана? Нет. Денисов пришел после ее ухода. Да, она подписала Чорлуку — но Ведран был травмирован большую часть чемпионского сезона. Если проанализировать, Смородская неправа. На ее месте я вел бы себя тихо и просто сказал: «Поздравляю, «Локомотив»!»
— Как вы отметили чемпионство?
— Было круто! Мы же стали чемпионами дома — а с этим ничто не сравнится. Но сам вечер прошел достаточно спокойно. У нас был ужин на корабле, а потом мы поехали в караоке.
— Рафинья из «Барселоны» после победы в класико подарил одноклубникам айфоны. Что подарили за чемпионство вам?
— Были подарки от спонсоров, но не часы или телефоны. Хотя мы выиграли столько трофеев, что заслужили подарки.
— Почему ты ушел из «Локомотива»?
— Не из-за денег — зарплата была хорошая. Меня смущал срок контракта. Мне предлагали 1+1, а я хотел на два года. Мы не договорились только из-за одного момента — поэтому я ушел из «Локо».
— Спорили о контракте с гендиректором Кикнадзе?
— Мы поговорили, как мужчины. И разошлись в хороших отношениях. Кикнадзе даже поздравлял меня с голами за «Краснодар» в Лиге Европы.
— Что скажешь Смородской, если встретишь ее?
— Надеюсь, не встречу. Для меня Смородская — незнакомый человек. Обычно я очень вежлив, но, если встречу Ольгу, сделаю вид, что не знаю ее. Она не заслуживает уважения.
— От Сергея Галицкого в «Краснодаре» у тебя другие впечатления?
— Очень приятный и уважаемый человек. Надеюсь, «Краснодару» удастся как можно чаще выигрывать трофеи — Галицкий это заслужил. Сергей Николаевич — архитектор всего, что есть у «Краснодара». Сколько денег он вложил в клуб! Тут и новый тренировочный центр, и новый стадион — очень круто.
«Если бы хлестал водку стопками — точно лежал бы на полу!»
— Легионеры РПЛ часто называют Москву лучшим городом мира. Что думаешь?
— Москва — точно лучший город. Из всех, где я был!
— Топ-3 любимых мест в Москве?
— Первое — мой дом: «Локомотив» снимал мне квартиру недалеко от Арбата. Второе место — Красная площадь. А третье…
— Черкизово?
— Ха-ха. Стадион «Локомотива» — хорошее место. Но третьим выберу Большой театр — если нужно куда-то выбраться, то туда.
— Вагнер Лав рассказывал нам о своей бурной ночной жизни в Москве. Какой был твой любимый клуб?
— Чаще всего ходил в Secret Room.
— Сколько мог потратить за ночь?
— Зависело от того, сколько человек в компании. Если я ходил с друзьями и мы покупали алкоголь — то действительно много. Я любил водку, но чаще пил ее в составе коктейлей. Если бы хлестал водку стопками — точно лежал бы на полу! Кстати, а сколько Вагнер оставлял за ночь?
— Три-четыре тысячи долларов.
— Звучит логично, ха-ха!
— Тебя часто узнавали в Москве?
— Нет, особенно в сравнении с Турцией. Там прямо помешаны на футболе! В Москве лишь пару раз узнавали, просили о фото. Но здесь я всегда ехал сразу на базу, а потом обратно. Может, еще в зал.
— Самое вкусное, что ел в России?
— На базе пробовал вкусную штуку. Что-то похожее на роллы с мясом внутри — кебаб или шаурма. Очень вкусно! Еще помню удивление, когда впервые попробовал гречку. В Португалии нет ничего похожего.
— На чем ты ездил в России?
— Перевез из Стамбула в Москву Mercedes-Benz Vito, но никогда не ездил на нем в Москве. Когда переходил в «Краснодар», отправил «Мерседес» в Португалию. А по Краснодару ездил на Range Rover Evoque.
— У кого из россиян «Локомотива» была самая крутая машина?
— Rolls Royce у Алексея Миранчука.
— Лешу критиковали за то, что он купил ее в молодом возрасте.
— Это его деньги, не вижу ничего плохого. Покупка Rolls Royce не изменила Алексея — он остался тем же простым парнем. Если покупка дорогой машины сделала его счастливым, то почему нет?
— Каким запомнил в «Локомотиве» Бориса Ротенберга?
— Хороший парень, смешной. Знаю, он работает в академии «Локомотива». В будущем Борис сможет проявить себя в качестве директора. Мы часто обсуждали вопросы, связанные с футболом.
— Ты правда первое время в «Локомотиве» думал, что Миранчук — это один человек?
— Это так, ха-ха! Не понимал, почему один человек находится в разных местах одновременно. Особенно на базе — видел Миранчука в одном месте, а спустя 10 секунд он находился на противоположной стороне. А еще не понимал, почему Миранчук каждые пять секунд меняет бутсы.
— Самый талантливый футболист, с кем ты играл в России?
— Миранчуки, Касаев, Фарфан, Буссуфа.
«Если бы не финансы — не переезжал бы в Россию»
— Чем ты занялся после завершения карьеры?
— Поступил в университет. Учусь вести бизнес и занимаюсь предпринимательством. Иногда играю в футбол с друзьями и хожу на домашние матчи «Бенфики».
— Что за бизнес?
— Связан с недвижимостью и здравоохранением. Я директор эстетической компании. Снимаем квартиры врачам из других городов — там они могут проводить косметические или медицинские операции.
— Денег, которые заработал за карьеру, тебе хватит до конца жизни?
— В целом да. Все зависит от того, что ты будешь делать с этими деньгами. Но я не перестаю работать, поэтому не волнуюсь.
— Контракт в «Локомотиве» — самый большой в твоей карьере?
— Да. И честно: если бы не финансовая мотивация, то не переезжал бы в Россию, а остался бы в Турции. Там я отлично знал клуб, город и страну. Деньги были основным стимулом при переходе в «Локо». Люди не всегда это понимают. Для них футбол — это про эмоции. А для футболистов — работа.
— Объясни.
— В футболе, да и в любой другой профессии, как? Тебе поступает более выгодное предложение, обычно с повышением зарплаты — и ты обычно соглашаешься. Но если ты приехал из-за денег и при этом показываешь достойную игру — никто не посмеет показывать на тебя пальцем.
