Золото такого сильного чемпионата, как российский, не может быть легким. Но последнее далось мне особенно тяжело. И дело даже не в том, что в нас никто не верил, высокомерно-снисходительное отношение к команде некоторых специалистов, журналистов вначале, да и по ходу сезона как раз заводило игроков, да и тренеров тоже. Просто первый и второй раз мы все в «Локомотиве» отшагали к высшей ступени российского пьедестала почета в ногу. Теперь же, на мой взгляд, такой слаженности не получилось. Расхождения во взглядах на тренерскую работу, которой я посвятил более 30 лет и чего-то, думаю, в ней добился, с президентом клуба шли не на пользу делу, а мне создавали дополнительные проблемы.
Не случайно после поражения на финише сезона в очень важном матче от «Краснодара» у меня вырвалось выражение «пятая колонна». Высказался, конечно, резковато, на эмоциях, но суть происходившего в клубе отразил верно. И когда президент клуба заявляет, что «у нас появился спортивный блок, в котором в связке работают спортивный директор и главный тренер»..., это, мягко говоря, мало соответствует действительности, а грубо говоря, неправда.
Илья Геркус сыграл определенную роль в моем возвращении на пост главного тренера «Локо». Продвигая мою кандидатуру, ему пришлось преодолеть немалое сопротивление тех, кто поддерживал мощный блок с другим именитым наставником во главе. В то же время считаю, что окончательное решение носило в значительной степени имиджевый характер, имело целью завоевать симпатии к себе болельщиков, которые требовали моего возвращения.
Мы выиграли Кубок России, а потом чемпионский титул. Но чтобы команда завоевала эти трофеи, мне пришлось преодолевать разного рода, порой искусственные барьеры внутри клуба.
Для меня до сих пор загадка, почему, каким образом, за какие заслуги спортивным директором «Локомотива» стал Эрик Штоффельсхаус, по своей основной специальности экономист по сбыту и снабжению, которого в Европе мало кто знает. В «Шальке 04» немец был помощником менеджера, то есть на вторых, если не на третьих ролях, а должность спортивного директора осваивал в канадских клубах Оттавы и Торонто, о каких-то весомых достижениях которых ничего не слышно.
Тем не менее в его руках оказалась кадровая политика клуба. Президент заявлял: «Мое мнение — игроков должен приобретать клуб в лице президента и спортивного директора. Тренер их тренирует. Вот и все».
Нет, не все. Получается, что история ничему не учит, ведь «Локомотив» уже проходил подобный подход к делу в предыдущие шесть потерянных лет. Когда квалифицированным, с хорошей репутацией тренерам Коусейру, Биличу, Кучуку, Божовичу привозили игроков, они этих игроков тренировали на присущем им высоком уровне, а на выходе — минимум достижений. В результате козлами отпущения становились тренеры, которых увольняли одного за другим, выплачивая им громадные неустойки, замечу, не из своего, а из спонсорского кармана, а президент со спортивным директором с тем же успехом продолжали настаивать на своем видении игроков и команды в целом.
Должность спортивного директора на самом деле очень важная в любом клубе, и мне довелось поработать с людьми, являвшими собой образцы этой профессии.
Первым спортивным директором в «Локо» стал Александр Петрашевский. Должности такой в штатном расписании 1980-х годов не было, он числился тренером, но функции свои исполнял блестяще. Петрашевский до переезда в Москву долго и успешно работал с Валерием Лобановским в киевском «Динамо», которое в те времена отличал высший организационный уровень, и многое оттуда привнес в наш клуб.
В прошлом сам футболист, обладая хорошим футбольным вкусом, он находил кандидатов в состав «Локомотива» и представлял их президенту с главным тренером. Решение по каждому игроку принималось после детального обсуждения всех его достоинств и недостатков, не только футбольных, но и, например, поведения в коллективе, человеческих качеств. В советское время не было ни агентов, ни контрактов, и многое решало личное общение представителей клуба с потенциальным новичком. Петрашевского в футбольном мире хорошо знали, его порядочность ценили и игроки, опытные и молодые, которых он никогда не обманывал, и работники Федерации футбола СССР как на редкость грамотного специалиста.
Бывало, игроку грозила дисквалификация на пять игр, но Александру Сигизмундовичу за счет своего авторитета удавалось ее снизить. Он оперативно решал самые спорные вопросы и по заявке игроков. Информация о футболистах их других команд от него исходила постоянно, что было большим подспорьем главному тренеру.
Денег за переход игроков тогда не платили, и личный авторитет переговорщика, уровень его корректности значил очень много. Почему ему потом не приходилось краснеть перед игроками за невыполнение каких-то условий? Да потому что он предварительно обговаривал все нюансы приглашения с президентом клуба, главным тренером, руководителями Московской железной дороги.
Кроме того, в его обязанности входило немало организационных моментов, Например, прием судей, а на сборах он становился помощником главного тренера во время занятий, товарищеских матчей. Словом, незаменимый был человек!
Только хорошее могу сказать и о Хасане Биджиеве, нашем бывшем вратаре, начавшем работать в административном штабе «Локо» в 2000-е годы. Он был уже современным спортивным директором, но сумел перенести в эту профессию все положительное, накопленное в советские времена. Сейчас на вооружении футбольных специалистов и всевозможное видео, и Интернет, но я остаюсь сторонником того, что игрока обязательно нужно видеть вживую, как он располагается на поле в той или иной ситуации. Особенно если это центральный защитник или центральный полузащитник. А лучше — еще и контактировать с ним. Биджиев, приступивший к новой работе почти сразу после окончания карьеры, в силу возраста быстро находил общий язык с футболистами. Это с его подачи мы взяли в команду Франсиско Лиму, сыгравшего громадную роль в нашем чемпионстве 2004 года.
Но любую кандидатуру мы обсуждали все вместе — президент клуба (Валерий Филатов, бывший сильный футболист, был полностью компетентен в вопросах селекции), спортивный директор и главный тренер. При этом ко мне проявлялось полное доверие, мой голос, как правило, становился решающим. Ведь тренер, постоянно пребывающий внутри команды, ощущает ее плюсы и минусы гораздо отчетливее, чем кто-либо другой. И я выслушивал доводы своих собеседников, а потом приводил собственные, навеянные командными реалиями. Поэтому и ошибок в комплектовании у нас практически не было. При этом мы учитывали, что деньги, которые расходуем, спонсорские, тогда Московской железной дороги, что нам предстоит отчитываться за целесообразность их расходования, и старались быть предельно корректными в этом отношении.
Биджиев, приведя игрока в команду, не считал свою миссию законченной. Вместе с другим почетным локомотивцем Владимиром Коротковым они шефствовали над новичками. Москва — сложный город, особенно для провинциалов, и шефы помогали ребятам разобраться, что к чему, как распределить свободное время, какие места стоит посещать, а какие ни в коем случае, где лучше питаться, даже порой, как лучше добираться до нашей базы в Баковке.
Но пришедшей в «Локомотив» Смородской Биджиев оказался не нужен. Тогда Хасана с удовольствием взяли в махачкалинский «Анжи», где им также остались довольны. Получив тренерскую лицензию, он зарекомендовал себя незаурядным специалистом, вывел в финал Кубка России-2017/18 клуб первого дивизиона курский «Авангард». От всей души желаю ему счастливой тренерской карьеры.
Приглашение в «Локомотив» Штоффельсхауса объясняли намерением изменить направление работы в детско-юношеском секторе, поскольку немец вроде бы тренировал в «Шальке» какие-то юношеские команды. Но эта идея повисла в воздухе, по-прежнему остается нереализованной. А направление у Штоффельсхауса одно — решение вопросов трансферов игроков. Причем его суждение в этом вопросе непререкаемо для президента. Непонятно, где и когда он обзавелся таким авторитетом. Немец любит рассказывать о своих широких связях в мировом футболе, только почему же приводит в «Локомотив» только прежних игроков «Шальке 04»? Видимо, этим клубом его «широкие» связи и ограничиваются. И как он может работать в России, если русского языка не знает. Мне кажется, что, приехав на работу в другую страну, ее язык нужно выучить обязательно. Сильно сомневаюсь, что в серьезном клубе Германии позволили бы работать российскому специалисту, не знающему немецкого языка.
И если говорить о спортивном блоке, в приобретении игроков окончательное слово не может быть за спортивным директором и даже за президентом, если только он не владелец этого клуба, не содержит его на собственные деньги. Решение должно приниматься коллегиально.
От тренера команды требуется дать результат, решить поставленную турнирную задачу. Да, он должен тренировать игроков. Но не абы каких, а тех, кто способен решить поставленную задачу. Ему могут привезти и хороших игроков, но не сочетаемых друг с другом, не подходящих под тренерское видение игры, построения команды. В такой ситуации даже звезды порой не помощники, а по итогам сезона летит неповинная тренерская голова, при том, что президент и спортивный директор, обеспечившие команду новичками, остаются на своих местах. А как тренеры «Локомотива» при Смородской могли справиться с поставленными задачами, если фактически не принимали участия в комплектовании команды? А сам клуб вследствие его кадровой политики едва не настигла судьба московского «Динамо», исключенного из еврокубков за несоблюдение финансового fair play УЕФА.
Кстати, за назначение тренера, спортивного директора отвечает президент, получается, что и он не справился. И мое глубокое убеждение: в отставку должно уходить все руководство клуба. Считаю, что президент РЖД Владимир Якунин поступил правильно, когда за неудовлетворительные результаты в конце сезона 2007 года вместе с главным тренером «Локомотива» Анатолием Бышовцем уволил и президента клуба Юрия Семина, хотя от дел команды я был практически отстранен с самого начала.
В «Локомотиве» президент, спортивный директор — такие же наемные работники, как и главный тренер. Вот в киевском «Динамо», с которым мы выиграли титул чемпиона Украины в 2009 году, ситуация была другая. Президент клуба Игорь Суркис был да и остается хозяином клуба, расходует на него собственные средства. Но при этом, хочу особо подчеркнуть, он, прежде чем принять решение, считал необходимым каждую трансферную сделку обсудить с главным тренером. Хотя я ему не раз говорил: «Мое мнение такое-то, но платить придется вам из своего кармана, поэтому и решение за вами».
Показательна история со всем теперь известным по выступлениям за «Рубин» и ЦСКА полузащитником Романом Еременко, который тогда принадлежал итальянскому «Удинезе». Суркис был от него не в восторге, но мы с директором клуба Резо Дзодзуашвили настояли на его годовой аренде за достаточно серьезные деньги. Через год Суркис спросил меня: «Будем его окончательно выкупать? Просят прилично, пять миллионов евро». Я ответил: «Через год Еременко будет стоить в три раза дороже».
Так оно и получилось. В мой второй приход в Киев «Динамо» лидировало в чемпионате с отрывом в два очка от «Шахтера». И тут Еременко поступило предложение от казанского «Рубина», выгодное и для него, и для «Динамо». Суркис спросил меня: «Как быть?» Ответил: «Нам сейчас очень нелегко в этой чемпионской гонке, а без Романа будет еще труднее, можем не выдержать. Но решать вам, поскольку это ваши личные финансы». И президент все же решился продать одного из наших лидеров. В итоге сделка получилась успешной, но чемпионами мы не стали. «Ты был прав», — признал впоследствии Суркис.
Лишь однажды президент киевского «Динамо» взял игрока, не посоветовавшись со мной, на свой страх и риск — опорного полузащитника Огнена Вукоевича из загребского «Динамо». Но ни словом, ни намеком ни разу не потребовал ставить хорвата в состав. Хотя он угадал, игроком-то Огнен оказался стоящим, быстро пробился в основу и на протяжении семи лет приносил большую пользу киевскому «Динамо». И что еще интересно, Суркис никогда не кичился тем, что сам приобрел сильного футболиста.
Я хорошо знаком с организацией дела и в донецком «Шахтере», где Ринат Ахметов тоже президент и владелец клуба в одном лице. Один из краеугольных камней успехов его команды — уважение к тренерскому мнению по любым профессиональным вопросам, в том числе и комплектования команды.
И мне непонятно, почему нужно следовать отрицательным примерам, когда есть масса положительных. Тем более что господин Штоффельсхаус успел заронить большие сомнения в своей квалификации. Например, он был против приобретения у «Рубина» Соломона Кверквелии, дал согласие на уход Алексея Миранчука, который ему не нравился. Сказал: «Пусть еще добавят за него денег и забирают». Сейчас за нашего грузина предлагает хорошие деньги английский «Лестер», а братья Миранчуки попали в состав сборной России на чемпионат мира и вообще они, наши воспитанники — основа будущего «Локомотива». Очень сомневаюсь, что и сейчас без этих трех футболистов «Локомотив» смог бы завоевать свой третий чемпионский титул.
К заслугам немца относят приобретение Джефферсона Фарфана. Но, во-первых, это не какая-то находка селекционера. Фарфана, как, кстати, и Эдера, знает весь мир по выступлениям за голландский ПСВ и немецкий «Шальке 04». Во-вторых, спортивный директор из своего московского кабинета его не видел и не представлял, в каком состоянии находится футболист, полтора года не игравший. А он, приехавший к нам, и на футболиста не был похож. Это хорошо, что перуанцу так понравилось в «Локомотиве», что он захотел во что бы то ни стало вернуться в большой футбол, сбросил немыслимое число лишних килограммов, игрой, забитыми голами добился возвращения в свою национальную сборную и поехал на чемпионат мира.
Но в силу возраста и Фарфан, и Эдер стали нашими помощниками на короткий срок. А главное качество спортивного директора — работа на перспективу — открыть талант, привезти его в клуб, чтобы через какое-то время он смог вырасти у нас в настоящего мастера и принести «Локомотиву» реальный доход.
Как пример, приведу Сергея Горлуковича, за которым в свое время пристально следил Александр Петрашевский и убедил меня пригласить его в команду. Он дождался окончания армейской службы футболиста, который потом у нас за короткий срок вырос в олимпийского чемпиона, и при последующей продаже его дортмундской «Боруссии» клуб выручил хорошие по тем временам деньги.
Или более современный пример. Донецкий «Шахтер» нашел в Бразилии пятерых подающих большие надежды футболистов, приобрел их за 15–20 миллионов евро, с их помощью завоевывал титулы, а потом продал в европейские топ-клубы в общей сложности где-то за 150 миллионов. Воспитав при этом игроков для сборной Бразилии — Фернандиньо и Да Коста сыграли в ее составе на чемпионате мира-2018. Вот такую работу спортивного директора я понимаю. Но это большой, кропотливый труд. Гораздо легче, не выходя из кабинета, узнавать, у кого из игроков заканчивается контракт, вести селекцию по телефону, ни с кем не советуясь.
Считаю, что за 23 года работы в «Локомотиве» я, как специалист, заслужил доверие, которое при президенте Валерии Филатове было безоговорочным. Заслужил тем, что стоял у основания этой успешной команды, чтобы сохранить которую на заре ее создания, мы с Филатовым порой платили игрокам из собственного кармана. Тем, что мы трижды становились чемпионами и пять раз завоевывали Кубок России, добились европейского признания.
А в том, что, по словам Ильи Геркуса, «с Семиным мы пока не преодолели существующую дистанцию», я большой проблемы не вижу. Нужно больше доверять специалистам, посвятившим футболу всю свою жизнь, накопившими огромный опыт, чьи поступки диктуются не личными амбициями, а исключительно интересами футбола. Тогда дистанция сама сойдет на нет.
Если, конечно, президент в этом был бы заинтересован. Его первая попытка уволить меня летом 2017 года не удалась. Но желание видеть в «Локомотиве» сговорчивого, управляемого тренера, видимо, не пропало. И люди футбольные прекрасно понимали сложившуюся ситуацию. Например, покинувший «Локомотив» директор селекционноаналитического департамента Виктор Панченко, которого Штоффельсхаус фактически отстранил от работы, так описал ее в своем интервью: «Стало ясно, что тактика в клубе теперь одна: сидеть в засаде и ждать провала команды, потом провожать Семина на пенсию».
Я отдаю дань сегодняшним руководителям клуба, которые очень хорошо встречают болельщиков на нашем стадионе, организуют для них богатую культурную программу. Радует, что они строят новые футбольные поля.
Но я переживаю за клуб, которому принадлежит мое сердце. Для меня главное — команда, игроки. И я переживал за них, например, когда оговоренные президентом клуба с ними условия бонуса за чемпионство были выполнены не полностью. Мы защищаем свой имидж, репутацию компании «Российские железные дороги», а все остальное вторично. На своем футбольном веку я навидался всякого — и хорошего, и плохого, черное от белого отличить могу. И когда вижу, что что-то в клубе делается неправильно, идет не на пользу команде, турнирному результату, молчать не могу. Коусейру, Билич, Кучук, Божович терпели, когда в команду, не согласовывая с тренерами, привозили игроков и говорили: «Ваше дело их тренировать». Думаю, сейчас они сожалеют о том, что тогда проявили покладистость.
Не нужно отделять тренера от клуба. Президент клуба и главный тренер команды — два равноценных менеджера, нанятых компанией РЖД. Бизнес-модель, которую представляет президент, «Локомотив» уже проходил с 2010 по 2016 год. Президент и спортивный директор нанимали подряд шестерых квалифицированных тренеров и без согласования с ними по компьютерной программе купили множество игроков. Потом от игроков избавлялись, тренеров увольняли, платили им неустойки, причем из спонсорского кармана. Вся эта бизнес-модель привела к катастрофическим и спортивным, и финансовым последствиям. Моя бизнес-модель — превращение «Локомотива» из команды Первой лиги в трехкратного чемпиона страны, 11 трофеев из 14, которые он когда-либо выигрывал, десятки тысяч болельщиков. Это прогрессирующие игроки, кое-кого из которых президент со спортивным директором хотели продать.
Результаты моей бизнес-модели известны всем. А 23 года в роли тренера «Локомотива» позволяют мне считать себя частью клуба, от которого меня сейчас отделяют. При том, что «Локомотив» — не чей-то частный клуб. Президент не является его акционером. Убежден, что наравне с ним я имею право участвовать в селекции. А для окончательных решений в «Локомотиве» есть совет директоров, который, в отличие от периода 2010–2016 годов, играет основную роль в жизни команды. В остальном же у нас с президентом разногласий нет.
Говорят, что со мной сложно работать. Я так не думаю. Конфликта с Филатовым, с Наумовым в «Локомотиве», с Суркисом в киевском «Динамо» у меня не было. И сейчас я его не вижу. Разногласия с президентом по некоторым вопросам есть. Но не побоюсь утверждать, что знаю футбол лучше многих. И от своих принципов не откажусь, всегда буду их отстаивать, так же, как и интересы команды, каждого ее игрока, чтобы нам всем вместе двигаться вперед и брать новые футбольные высоты.
