Сергей Гуренко: «Тяжелее не когда тебя выгоняют, а когда сам уходишь»

— На тренерскую категорию Pro, с 2015 года она должна быть у всех главных тренеров Высшей лиги.

— Конечно. Может, здесь, может, в России, может, еще где-то. Посмотрим.

— Учусь, много узнаю интересного, общаюсь с тренерами.

— Я же играю сейчас в удовольствие. Хотя и раньше играл в удовольствие, но тогда мне еще и платили деньги.

— Я и так с друзьями играю. Но у меня сейчас нет должного тренировочного процесса. Просто, играя с друзьями, я себя поддерживаю в определенной функциональной форме. И мне ее хватает, чтобы 90 минут проводить на поле.

— Эпизодически прихожу к ребятам на тренировки, но, поймите, в 42 года скакать, бегать под супернагрузками – они мне уже пойдут во вред. А тот багаж, который я получил годами, сейчас только поддерживаю.

— Самое страшное, когда ты, заканчивая карьеру, забрасываешь любой спортивный вид деятельности. Я не говорю, что нужно обязательно играть в футбол. Сергей Штанюк занялся боксом, кто-то может заняться плаванием и активный образ жизни вести. Когда всю жизнь наш организм испытывал нагрузки, когда сердце работало в определенных режимах… И когда ты прекращаешь все эти занятия, меняется все. Поэтому часто спортсмены начинают резко полнеть, часто возникают проблемы с сердечно-сосудистой системой. Это наше здоровье, и его надо поддерживать.

— Легко, тем более мне это нравится. Лежать на диване что ли? Движение – это жизнь. Нужно всегда двигаться, к чему-то стремиться, идти. Есть очень хорошая пословица, она мне очень нравится: «Дорогу осилит идущий». А если сидеть и ждать, то ничего не будет.

— Изначально мне понравилась сама идея. То есть идея того, что пришел человек, пришел спонсор, у которого были хорошие амбициозные планы, планы создать команду. Причем команду с замашкой на Высшую лигу.

Второй момент – то, что у клуба есть много болельщиков. Они приезжают на все игры, поддерживают. Антураж великолепный. За счет того, что ты играешь на маленьких стадионах, собираются полные трибуны. И иногда даже приятнее играть, чем в Высшей лиге в тишине.

— Сама атмосфера: полные трибуна, поддержка, болельщики. Причем обо всех матчах, которые мы провели, остались только приятные впечатления. Всегда были полные стадионы, люди болели, поддерживали. Тишины не было.

— У меня не впечатление, а мнение, что ее надо как можно больше развивать. Да, там нет денег, в основном приезжают ребята, которым просто нравится играть в футбол. Поэтому, может, там и футбол более искренний, чем в Высшей лиге. Ничто не довлеет, все приходят и играют так, как умеют. В некоторых товарищеских матчах с командами из Первой лиги я наблюдал натуральное хамство. Во Второй такого еще не встречал.

— Нет. Просто анализирую, за счет чего ты проиграл. Если ты проиграл достойному сопернику, то можешь только восхищаться той командой, которая была на голову сильнее тебя, которая победила заслуженно. Можно все простить, любую ошибку, но простить безволие и безразличие нельзя.

— Ни в коем случае. Для этого есть молодые ребята. Я уже был капитаном, хватило.

— Пытаюсь не гаркать, а где-то подсказать. Тихо, но жестко, чтобы ребят молодых вообще не переклинило, чтобы они спокойно играли. Не хочу их надломить психологически. Поэтому где-то могут показать жестиком, но пытаюсь, чтобы все было культурно.

— Нет. Им наоборот все интересно: как к игре готовлюсь, постоянно наблюдают, постоянно вопросы задают, истории интересные слушают.

— Молодым я таким не был. Я был гораздо более взрывной, злой, для меня не было никаких компромиссов. В том числе и в период тренерской карьеры. Сейчас я уже стал более степенный, пытаюсь контролировать эмоции.

— Мне этот кулак постоянно вспоминают (смеется). Но там ничего плохого не было. Это эмоции. Я думаю, не я один повел бы себя так в той ситуации. Ряд событий предшествовали этому, поэтому все накопилось. Я думаю, что любому тренеру неприятно, когда его засуживают.

— Витальич. В принципе, я никогда не обращал внимание на то, как ко мне обращались. Если бы я пришел в «Партизан» 3-4 года назад, когда еще не поработал тренером, они бы ко мне обращались по тем прозвищам, которые были у меня раньше.

— Конечно. Я всегда спокойно отношусь к шутке, если она идет от сердца. И я сам могу над собой подшутить. Только сильные люди могут шутить над собой, улыбаться каким-то своим неудачам, ляпам.

— Ребята могут перед тренировкой спросить, почему не по форме одет, как все. После игры могу сделать себе витаминчики, еще что-то, так ребята начинают подкалывать, что что-то особенное я пью. Я им отвечаю, что волшебное зелье Астерикса и Обеликса.

— Думаю, человек не одну ночь не спал перед тем, как принять это решение. Наверняка оно далось ему нелегко. Почему ушел? Человек просто столкнулся с непониманием ситуации, с непониманием того, что хотел сделать он. Думаю, Гревцов много собрал информации, как должен работать клуб, система, пытался это донести до определенных людей, но не все это поняли, осознали. Я думаю, что сказалась разница в интеллектах, разница в понимании ситуации.

— Нет, не с фанатами. Во-первых, если болельщикам нравится, что команда выступает во Второй лиге и ведет нищенское существование, то это их выбор. Но если они хотят развиваться, играть в Высшей лиге и тому подобное, то они должны принять, что не они руководят клубом, а люди, которые вкладывают деньги. А фанаты должны быть помощниками и поддерживать команду! Действия Гревцова за 3-4 месяца были направлены только на то, чтобы команда прогрессировала. И ребята могли прийти, и конкуренция бы повысилась. И я уверен, что в этом году мы бы вышли в Первую лигу. Если еще 3 месяца назад в разговоре с Лавриком у нас были какие-то сомнения, то сейчас — однозначно, мы бы вышли. Но случилось то, что случилось. И уже ничего не изменить.

— Конечно. Это их поддержка. Я играю, потому что приходят болельщики. При пустых трибунах я могу и во дворе побегать, с друзьями в манеже. А так есть антураж. Я с удовольствием еду на игры и получаю наслаждение.

— Я думаю, что выбежали не самые верные болельщики, не самые преданные. Считаю, что они клуб подвели. И мне кажется, что то, что в течение года с «Зенитом» происходило, все вылилось в итоге в этот инцидент.

Я знаю, что в наше время в «Локомотиве» ничего подобного не было. То есть клуб, команда и болельщики – это одно целое. Поэтому я считаю, что в «Зените» нет единения между клубом и болельщиками. Это хорошо, что все так закончилось (команда заняла второе место). А могла остаться без всего. Из-за этого могли на полгода дисквалифицировать всех болельщиков. Еще же 30 тысяч искренне болеют за команду. Они ни в чем не повинны. Поэтому когда работаешь с таким объемом болельщиков, очень важно уметь руководить этой массой, чтобы было единство.

— Понравился, наверное, потому, что интрига сохранялась до конца, до последнего тура. Чемпионом могли стать «Локомотив» и «Зенит». А на ЦСКА практически никто не ставил, но команда выиграла турнир.

— Глядя на складывавшуюся ситуацию, скажу, что они выдали максимум. Выиграли последние 10 туров, набрали 100% очков. Преимущество над «Локомотивом» было в том, что в ЦСКА есть ребята, которые были чемпионами, более опытные, более зрелые. И когда они почувствовали запах чемпионства, они его уже не отпустили. В «Локомотиве» таких ребят нет. И в определяющей игре с «Ростовом» они просто перегорели.

— Однозначно сбавили «Анжи», «Рубин», с начала чемпионата «Зенит» захлестнули внутрикомандные проблемы, ЦСКА слабо начал первенство и лишь потом набирал свои очки. Постоянно колбасило «Динамо». Для меня открытием стал вылет «Томи» и «Крыльев Советов». Они априори не имели права вылетать. Причем практически без шансов уступили в переходных матчах. До этого еще ни одна команды из ФНЛ не переходила в РПЛ через стыки. А тут сразу две дружины в один год. То есть это звоночек о том, что не все хорошо в Премьер-лиге.

А кто прибавил? Наверное, больше всех – «Локомотив», который сразу ввязался в гонку, шел долгое время на первом месте. Отмечу еще «Амкар», «Ростов» и «Краснодар». Они сделали шаг вперед. Одни – за счет организации игры, другие – за счет игровой дисциплины, третьи – за счет подбора игроков.

— Возможно. У него есть дисциплина, настрой боевой, и всегда было видно, что футболисты четко выполняют те требования, которые дает тренер. У него есть идея. Я думаю, что именно эти компоненты позволили «Локомотиву» занять третье место. Но так, как складывался год, хотелось, чтобы команда выжала больше.

— Я за игру переживаю, за команду, за ребят. С уважением отношусь к болельщикам. Не всегда согласен с теми ситуациями, которые порой происходят в клубе. Но во всем остальном я за «Локомотив». Так же, как и за Гродно я всегда буду переживать, потому что там начал, оставил там свою частичку.

— Еще когда был игроком, Николай Наумов (экс-президент клуба, – примечание offside.by) мне предлагал остаться в структуре. Но я сразу сказал, что хочу вернуться домой, хочу еще немного поиграть, потом начать тренерскую карьеру, даже пускай на уровне пониже.

— Мне трудно ее обсуждать, мы с Ольгой Юрьевной не разу не общались. Она работает так, как видит ситуацию. Говорить плохо или хорошо… То, что она не хочет видеть локомотивовцев в структуре клуба – это ее право. Я могу с этим согласиться. Но с тем, что мы лузеры – перебор.
«любой директор клуба должен на все вопросы иметь ответы»

— Я всегда спокойно на эту тему общаюсь. Нет никаких обид. Я сам два раза уходил из «Динамо», причем первый раз уходил, потому что понял, что в той ситуации было лучше сделать именно так. Я знаю, что принял правильное решение. Ушел, и после этого команда выиграла 6 или 7 матчей, вышла на второе место. Это значит, что я оставил ее в хорошем состоянии. Получилось, что моя отставка больше сплотила ребят, направила на цель. Я думаю, что это было вовремя и правильно.

— Юрий Александрович как любой руководитель на все вопросы хочет слышать прямые ответы. Если ты ему сразу же на вопрос отвечаешь, даешь доказательную базу, он тебя спокойно выслушивает. Я думаю, так работает практически любой руководитель. Тот же Сергей Галицкий, президент и владелец ФК «Краснодар», в беседе может задать любой вопрос по футболу, и ты должен дать моментальный ответ. Если начинаешь призадумываться, значит тебя этот вопрос не беспокоил, не волновал. А я считаю, что любой тренер, директор клуба должен на все вопросы иметь ответы. Причем ответы моментальные и аргументированные. Может, руководитель с тобой не согласится, но у тебя должно быть свое мнение. Значит тебе команда и твоя работа не безразличны.

— Мне было тяжелее, чем остальным. Потому что я знал и видел, как сделать лучше, я понимал, что мне не дают сделать так, как я хотел. Тяжелее не когда тебя выгоняют, а когда сам уходишь, потому что уходишь чаще всего от безысходности, от непонимания.

— Вернулся я на должность спортивного директора. Во-первых, мне было интересно опять окунуться в футбол, посмотреть на него с другой стороны. И я получил огромный опыт. Пришлось много поездить, много посмотреть игроков, много собрать информации. Немало общался, много контактов восстановил, столкнулся с околофутбольными вещами, которых не замечал раньше. Работа в плане опыта мне принесла много пользы. Но это не моя работа, она не приносила удовольствия.

— Я не вмешивался в работу главного тренера. У меня есть тренерский этикет. Я не знаю, чего тренер хочет, не живу с командой. Я просто приезжал, смотрел, мы общались. Мне больше был интересен фон внутри команды. Но ни в коем случае я не вмешивался.

А по поводу своей должности хочу сказать так: я был не спортивным директором, а больше консультантом по спортивным вопросам. Считаю, что так правильнее называлась бы моя должность. Потому что, чтобы быть спортивным директором, я должен был принимать решения, но ни одно значимое решение мной не было принято.

— Нормально. Но считаю, что он хотел объять необъятное. Надо было немножко распределить полномочия. Я бы отвечал за всю футбольную составляющую, а он бы больше занимался клубными делами. Но Пугач хотел контролировать все, поэтому не везде успевал, не все понимал. И получилось то, что получилось. Но, в целом, он работал и хотел, чтобы было лучше.

— Я думаю, если бы его назначили лет через 10, ему было бы гораздо легче. Ничего плохого он не сделал, просто слишком рьяно взялся за работу. Все-таки работа генеральным директором подразумевает определенный опыт, и именно жизненный опыт.

— Только не в качестве офисного работника. Тренерская работа мне интересна, работа в офисе – нет.

— Есть предложения, но не хочется их озвучивать. Не из Беларуси, а из России. Ездил, разговаривали, но есть свои нюансы. Не хочу ничего загадывать.

— В основном в «Краснодаре» я разбирал соперника, пытался корректировать нашу игру, видел плюсы и минусы, занимался индивидуальной работой, после тренировки оставался со многими ребятами. Фактически был в роли помощника главного тренера, только с акцентом на индивидуальную подготовку и разбор соперников.

— Ушел Муслин, а я ушел за ним. Он меня приглашал.

— Я не буду вдаваться в подробности, но в сложившейся ситуации правильней было уйти.

— Я находился как раз на Кубке Содружества. Мне позвонил Юра Дроздов и предложил приехать помочь в «Спартак». Тогда команда разбежалась, остались только молодые ребята. Мы с Хасаном Биджиевым, принявшим команду, поговорили. Договорились, что я приеду на сбор, посмотрю, чего и как, а только потом будем говорить предметно. Два сбора провел с командой, и остались только самые положительные впечатления. У меня в клубе были почти те же функции, что и в «Краснодаре». Я с удовольствием помогал Хасану, и мне очень приятно, что Нальчик заиграл в футбол, который нравится болельщикам. Плюс появился результат.

— Но задача стояла, чтобы они не вылетели из ФНЛ. А команда была собрана с нуля, привезли молодых ребят. Я тогда сам увидел, что в России есть много интересных ребят, которые не разрекламированы, но они очень интересные и перспективные. Они прошли школу того же «Локомотива», «Спартака», ЦСКА. Им просто нужен был толчок, ведь многие при переходе из дубля в основной состав теряются.

— Просто созваниваемся. Пока непонятно, какая там будет ситуация.

Кстати, что для меня стало открытием в период работы в этом клубе. Я никогда не работал с ребятам с южных регионов, но они оставили очень приятное впечатление. Если они видят, что ты на их стороне, они за тебя голову положат. Работают как неимоверные, исполнительные. Да, взрывные, горячие, но если ты с ними честно, если в глаза смотришь, искренен, они за тебя все сделают. Причем даже больше, чем могут.

— Я считаю, что на каждом шажке жизни ты должен что-то взять, проанализировать, что получилось, не получилось. Жодинский период стал для меня большим уроком. Там работали так: тренерский штаб – это одно, руководство – совсем другое. Но, что мне было приятно: никто не влезал в мою работу. Я там мог набивать себе шишки, тренировал, экспериментировал, смотрел.

— Вадик и в Жодино будет Вадик. Везде он будет Вадик (смеется).

— Ситуация была совсем парадоксальная. Набрал мне Вадик. «Серый, – говорит – я могу с тобой потренироваться?» А мы на сбор в Турцию ездили. Я говорю: «Вадик, все, конечно, хорошо, ты можешь с нами потренироваться, но у нас нет таких финансов, чтобы мы могли за тебя оплатить дорогу, проживание». Он: «Так это вообще не проблема. Я за свои приеду, буду тренироваться, жить». Зная Вадика, зная его отношение к футболу, говорю: «Тогда вообще никаких вопросов». Он прилетел, провел пару тренировок с нами. Потом генеральный директор «Торпедо» посмотрел на него и сказал: «Давай-ка мы Евсеева себе заберем». Вроде, все это было сначала в шутку, а потом благодаря определенным людям и ситуациям Вадик оказался в Жодино. И я только рад, что такие ребята играли в чемпионате Беларуси.

— Я тоже никогда не думал, что закончу так свою карьеру в «Динамо-Минск».

— Я шел в «Динамо», потому что мне хотелось наконец-то прервать гегемонию БАТЭ. Шел именно для этого к Муслину. Плюс надо было возвращаться домой, однако рассчитывал года два поиграть в «Динамо». Но все произошло так, как произошло. Я полгода проработал тренером и мог тогда спокойно уйти с поста и сказать, что хочу еще поиграть. Это не было проблемой. Но я задал себе вопрос: «А какой тренер придет в команду, в которой играет футболист, просидевший полгода на тренерской скамье?». Если бы такой человек нашелся, я бы с удовольствием уступил свое место, стал бы игроком и еще год-два играл бы только во благо клуба. Поэтому сейчас, перед тем, как снова стать тренером, я хочу наиграться так, чтобы уже совсем не тянуло на поле.

— Вполне.

— Не тренирую, мы с ним общаемся. Часто смотрим футбол, причем европейского уровня. Сыну очень нравится «Барселона».

— Не совсем согласен. Футбол был другой. Сейчас выше скорости, меньше времени на принятие решений, лучше тактическая подготовка, но индивидуальностей стало значительно меньше.

— Самый сложный период в спорте, в жизни – это переход из юношей в мужчину. И у сына пока идет поступательное движение. Он летом стал играть за дубль, поиграл полгода, на следующий год в дубле стал ведущим, окреп. Еще через полгода попал в Первую лигу. Первое время привыкал, осваивался. В этом году он стал лидером. Каждый год должен быть в плюсе.

Я считаю, что в Первой лиге играть труднее, чем в Высшей. В Высшей больше решает скорость мышления, интеллект. В Первой лиге решает напористость. Если сын сейчас научится терпеть единоборства, стыки, борьбу, то, попадя в элитный дивизион, ему легче будет адаптироваться, потому что там на ведущих ролях интеллект.

— Безусловно. Приведу такой пример. У меня была ситуация, когда пришел в Жодино. Сказал: «Ребята, одни сейчас у меня играют в основном составе, другие не играют. Но это не значит, что те, кто играет, останется в команде на следующий год. И это не говорит о том, что неиграющие уйдут из команды». Так вот, больше у меня осталось тех ребят, которые не играли. Потому что мне, например, важна перспектива. Вот это мне интересно. Да, я могу занять с ними место в середине таблицы, но через год-два уже подняться намного выше.

А у нас у всех команд сейчас задача попасть в шестерку. Что это за задача? Я это не понимаю. Что она решает? Тем более никто не вылетает в этом году, дайте поиграть молодым, пусть обобьются. Но проблема в том, что из детского футбола они приходят неподготовленные: технически, тактически, а про умение вести единоборства я промолчу. Чтобы были хорошие футболисты, нужны тренеры, которые знают футбол и любят его. Детей нужно развивать, тренировать. И из-за того, что нет системы перехода из детского футбола во взрослый, многих талантливых игроков теряем. И, соответственно, наблюдаем нехватку футболистов. Ведь даже в Первой лиге никому не интересно работать на перспективу.
«миллион людей со мной могут не согласиться, но это будет мое мнение»

— Если это подготовка к Люксембургу, и у нас первая игра с ними, то можно где-то проводить параллели. Но мне кажется, что все-таки Люксембург сильнее. Еще причина, почему с Лихтенштейном? Может, просто не нашли более достойного соперника. Тем не менее любой тренер сборной хочет встретиться с ребятами, посмотреть на них. Может, хочет оббить молодых. Не так часто собираются сборные, и каждый тренер будет пытаться это время использовать во благо.

— Об испанцах мы даже не будем разговаривать. Ситуация в Украине понятна. Я думаю, что она сборной не на пользу пойдет. Но они все равно будут сильны. Плюс, может быть, на фоне национальных своих дел захотят пойти вперед. Хотя пока я даже не представляю, в каком составе будет Украина. Но она все равно будет.

Сборная Словакии. Это хорошая команда, игроки там всегда крепкие, готовы функционально, мощные, организованные. Все словацкие сборные сильные, поэтому просто нам не будет.

Македония. Для меня всегда с этими командами сложно играть. Как по мне, то это очень непростой соперник.

Я думаю, что македонцы, украинцы и словаки однозначно будут не слабее грузин и финнов. А с грузинами и финнами мы все-таки потерпели фиаско. Таким образом, основной спор будет вестись именно в этих матчах. И не удивлюсь, если Люксембург отберет очки у всех четырех фаворитов. Поэтому в плане борьбы группа очень интересная. И все в наших руках, силах.

И, кстати, не понятно еще, кто из наших игроков в каком состоянии подойдет. Проблема ведь у нас еще и в том, что нет подпитки снизу. Если усиление в средней линии я еще могу представить, то в нападении у нас остались Родионов, Корниленко. А дальше идет пропасть. Вратарскую позицию с Гутором, думаю, можно закрыть на долгие годы. В защите мне сейчас Филипенко нравится. А в остальном у нас могут возникнуть проблемы. Фланги? Баланович, Нехайчик. В середине – Кисляк, Путило. В принципе, все.

— Тренировать национальную сборную очень почетно, но это надо заслужить. Надо знать, куда двигаться и к чему идти. Для начала нужно провести хороший анализ наших способностей и возможностей. И надо, чтобы и ребята играли в хороших клубах.

Мы говорим о многом, но забываем самое главное: детский футбол. Вся наша проблема происходит от воспитания молодежи, у нас нет ни одной системы. У нас все играют в один футбол, что отмечают и иностранные специалисты. Нет ни одной команды, которая играет с изюминкой. Мы не умеем действовать без мяча. Вот оттуда все наши проблемы тянутся, из детского футбола и подготовки тренеров.

— Даже в бытность игроком я всегда сравнивал тренеров, анализировал работу, упражнения. Были ситуации, когда я говорил, что, да, мы сегодня выиграли Кубок, идем хорошо, но через месяц упадем в яму. На меня смотрели как на идиота. Когда проходил месяц, получалось так, как я говорил. Однако же я аргументировал причины спада. Ничего ведь просто так не бывает. И когда уходит тренер, все кричат, что команда побежала, заиграла. Поверьте мне: берите два месяца, и только после этого можно увидеть команду того тренера, который пришел. 2-3 месяца команда по накатанной может идти.

— Чтобы стыдно не было за свои поступки, дела. Честность. Если ты честный, то тебе не стыдно ни за что.

— А я ничего плохого не сказал. Но если есть проблемы, почему я должен о них молчать? Я считаю, что миллион людей со мной могут не согласиться, но это будет мое мнение. И я его буду придерживаться.